Владимир Сухинин

Разрушитель божественных замыслов

(Цикл «Вторая жизнь майора — 4»)

И снова бегу по судьбе как по кругу,

Одно я создам, другое разрушу.

И так бесконечно одно за другим,

Одними любим я, другими гоним.

Ария изгоя. Лигирийский императорский театр

ПРОЛОГ

Шесть устаревших бронированных кораблей и один легкий корабль-разведчик слитным движением прошли выделенный коридор и вылетели в открытый космос.

Грехт подцепил магнитными захватами разведчика, и все они, увеличив скорость, покинули систему с торговой станцией. Такие станции всегда строились на границах изученного космоса, в перспективе это себя оправдывало. Оттуда шло расширение заселенных территорий, разведка полезных ископаемых на астероидных полях, и там были льготы, которые привлекали тех, кто не смог добиться в центральных мирах благополучия. А также преступников всех мастей и пиратов. Это была вольница чиновников и авантюристов и просто тех, кому было тесно в обжитом урбанизированном мире. Здесь каждый мог добиться успеха. Нужно было только уметь выжить и приспособиться.

Корабли эскадрильи Грехта совершили несколько переходов и вышли на границу системы, где вращалась вокруг своей звезды Суровая. Сканеры пиратов не могли засечь рейдеры на таком расстоянии. Снизив скорость, корабли стали совершать движение по большому кругу, выключив двигатели. От корабля Грехта отделился разведчик и устремился в глубь системы, которая находилась под контролем пиратов.

— Кэп, у нас снова гости, — доложил дежурный оператор с мостика. — Старый «Миг»1 валорцев, корабль-разведчик. Какие будут приказания?

— Если есть разведчик, значит, есть и носитель. Вышли зонд для обнаружения и следи за «Мигом».

— Понял, кэп, выполняю.

Разведчик пролетел недалеко от корабля-носителя, снимая показания на приборы, и сделал облет планеты. Потом развернулся и демонстративно медленно снова полетел на облет пиратского корабля.

— Да он с нами играет, кэп! — раздался по связи голос оператора. — Гаденыш снимает на датчики нашу телеметрию. Если он уйдет, то те, кто его послал, будут иметь полную картинку о наших возможностях. Ему нельзя дать улететь!

— Отправь звено перехватчиков, и пусть будут осторожны, близко не подлетают. Мы не знаем, что на этот раз приготовили залетные. Видимо, шахтеры наняли наемников. Попробуй с ними связаться, — ответил капитан.

— Грузовой корабль вызывает «Миг», ответьте.

— «Миг» слушает, грузовой корабль. Прием.

— Обозначьте себя и цель вашего присутствия в системе.

— Разведывательный корабль эскадрильи «Драконы». Цель — разведка.

— «Миг», предлагаем покинуть систему, здесь наша сфера влияния.

— Грузовой корабль, предлагаю вам покинуть систему во избежание конфликта.

— Через пять минут, «Миг», вы будете атакованы. Конец связи.

Из недр грузовика вылетели два перехватчика и направились к разведчику. Тот сделал разворот и стал удаляться. Потом круто развернулся и полетел навстречу истребителям. Не долетая на выстрел из носовых автоматов, резко ушел в сторону и исчез с экранов локаторов.

— Осторожно, парни, это может быть ловушка, — предупредил пилотов оператор.

Корабли разошлись в стороны и стали кружиться, пытаясь нащупать сенсорами исчезнувший разведчик.

Бельсон, пилот «Мига», выманив истребители, ушел в сторону грузовика и отключил все системы. Он сидел под защитой только одного скафандра, а корабль, набрав ускорение, двигался по инерции к пирату. Ему нужно было двадцать минут, чтобы подобраться вплотную. А «ищейки» пусть пока ловят его вдали, там, где он потерялся. Если оператор опытный, он включит емкостной сканер ближнего действия и тогда обнаружит его. Но ему нужно будет время на то, чтобы провести заново идентификацию цели и включить турели ближней защиты. У Бельсона хватит времени запустить «Миг» и скрыться.

Он подобрался к створкам грузового отсека и выпустил десяток магнитных мин, которые сориентировались в пространстве и, получив управляющий сигнал, направились к корпусу корабля.

— Дело сделано, — улыбнулся парнишка, самый молодой среди пилотов «Дракона». Миновав массивную тушу грузовика, он включил все системы и полетел подальше от планеты и корабля пиратов.

— Противник уходит, кэп! — раздался по связи взволнованный голос оператора. — Звено не успеет его перехватить, надо выслать на перехват штурмовики совместно с истребителями.

— Выпускай два звена, Бренс, — приказал капитан судна. — Убейте этого хитреца!

Створки переделанного в док грузового отсека разошлись, и из чрева вылетели два истребителя. Почти вылетели, так как в следующее мгновение раздались множественные взрывы, уничтожившие истребители и повредившие док.

— Докладывает док. Кэп, у нас потери: створки повреждены, летная палуба на выходе тоже. Погибли четверо техников и два истребителя с пилотами, вылет других невозможен, пока не произведем ремонт. Это часов пять.

— Понял, занимайтесь ремонтом. Экипажу занять места по боевому расписанию!

По всем отсекам корабля разнеслась трель тревоги.

— Внимание боевым постам! Противник! Шесть рейдеров и один легкий истребитель! Приготовиться к отражению атаки. Римс, атакуйте противника на подлете. У них могут быть ракеты, не давайте им возможности вести прицельные пуски.

— Понял вас, база. Иду на перехват, — ответил командир звена истребителей, вылетевшего навстречу разведчику.

— Противоракетная оборона приведена в полную боевую готовность. Отделение РЭБ1 готово, — последовали команды с боевых постов. Корабль готовился к бою

— Эскадрилья, слушай боевой приказ, — раздался по общей связи юношеский голос Грехта. От волнения он был на несколько тонов выше, чем обычно. — Заходим тремя звеньями с трех сторон. Первые пуски ядерных ракет делают ведущие. Через тридцать секунд ведомые выпускают подавители и сразу следом неуправляемые ракеты «Рой». Разворот и новый заход.

— Принято. Принято. Принято.

Маневр был впитан плотью и умом будучи внедрен с помощью нейросети в мышечную память и мозг. Рейдеры отогнали истребители огнем пушек и исчезли.

— Кэп, они опять исчезли.

— Принято. Зонды на перехват по курсу их движения! Они отключили все системы и не могут маневрировать. Как обнаружишь противника — атака ракетами.

— Понял, кэп.

Экипаж в напряжении ждал сигнала с датчиков разведывательных зондов, готовый атаковать хитроумного противника. Все они в прошлом были военными специалистами, по разным причинам ушедшие со службы и нашедшие применение в пиратстве. Проблем меньше, а добычи больше. Жили по принципу «грабь слабого, убегай от сильного».

В какой-то момент корабли противника проявились, и искины станций наведения взяли их на прицел, вводя поправки.

— Готовность к пуску пять секунд. Отсчет пошел, — доложил механический голос аппаратуры.

Но кораблики, резко ускорившись, рванули вперед.

— Запуск отложен. Произвожу ввод новых данных! — продолжил тот же голос. — Данные введены. Пуск ракет через пять секунд. Запуск отложен. Произвожу ввод новых данных.

Оператор противокорабельного оружия видел на дисплее, как противник резко сбросил скорость и снова исчез с экранов локаторов.

— Противник не обнаружен. — Искин продолжал оповещать команду БЧ1.

— Выход на рубеж атаки через пять секунд. — Теперь голос Грехта был спокоен, он был в своей стихии.

Рейдеры включили все системы и произвели запуск неуправляемых ракет с тактическими ядерными зарядами. Их цель была — подорваться не долетая до пиратов и пустить электронный импульс. У всех кораблей была защита от такого оружия, но Грехту нужно было время, чтобы подобраться на рубеж уверенного поражения корабля пиратов многочисленными ракетами залпового огня. На корабле включалась защита от поражения электронным импульсом, а это четыре секунды, в течение которых корабль был полностью ослеплен.

— Ракетная атака. Три скоростные цели. Класс неуправляемые ракеты. Расчетный курс мимо.

Оператор противоракетных систем вздохнул с облегчением. От этих старых башмаков неизвестно что можно ожидать. А управляют ими, сразу видно, опытные пилоты, прошедшие не одну кампанию. По-видимому, ветераны, которых не взяли в большие ЧВК1 из-за возраста. Но они наиболее опасны, жизнью не дорожат, а кровь требует выброса адреналина, как наркотика.

##1 ЧВК — частная военная компания.

Его мысли прервал строенный взрыв не долетевших ракет. Аппаратура запищала, и искин оповестил об отключении системы и установке защиты от поражения электронным импульсом. Пока включалась защита и аппаратура переходила в защищенный режим работы, прошло восемь секунд. Все-таки это был грузовой, а не военный корабль. Часть систем вышла из строя. Перестал работать элеватор подачи ракет. И пираты могли произвести только один залп.

— Кэп, у нас заклинило элеватор. Нужны техники, — поступил доклад на мостик из оружейного погреба.

— Кэп, дроны, производящие ремонт дока, вышли из строя, требуются новые процессоры.

— Докладывает БЧ-4: у нас заклинило двери и поворотные механизмы турелей, — начали поступать сообщения с разных мест.

— Проклятье! — Капитан был в бешенстве. — Подпустите их на дистанцию стопроцентного поражения и уничтожьте! — приказал он и устало откинулся на спинку кресла. А на мостик продолжали поступать сообщения о множестве мелких поломок. Естественно, весь корабль невозможно закрыть защитой, и это теперь сказывалось на общей боеготовности. — Где они только взяли это старье? — вздохнул капитан.

— Системы РЭБ приведены в полную боевую готовность, — сообщил командный искин корабля. — Цели определены и захвачены, до пуска ракет шестьдесят секунд.

Расчеты БЧ быстро приходили в себя и подключали защищенную аппаратуру, готовясь отразить новую атаку и поразить приближающиеся корабли.

— Ну, что вы еще придумаете? — процедил сквозь зубы оператор, и тут прозвучал сигнал тревоги:

— Ракетная атака. Три скоростные цели. Неуправляемые ракеты.

— Они что, опять тактические заряды используют? — удивился он.

— Курс ракет на корабль. Внимание, тревога! Ракетная атака по кораблю.

— Ну с тремя пташками мы справимся, — ухмыльнулся оператор.

— Внимание, тревога! Разделение головных частей ракет, атака боевыми головными частями самонаведения. Восемнадцать целей. Вероятность преодоления противоракетной обороны корабля двадцать процентов. — По кораблю разносился голос главного корабельного искина.

— Все мощности на щит и системы ПРО, — скомандовал капитан, он участвовал в боях и понимал, что это еще не конец его кораблю, они сумеют отбиться от этой атаки, а вот от ответного залпа рейдеры вряд ли смогут уйти.

В этот момент на экранах локаторов появилось более ста целей, летящих к кораблю с разной скоростью. Искин корабля перевел все свои мощности на определение угрозы и перестал реагировать на команды с мостика.

— Кэп, это пустышки, они послали глушилки и обманки, — передал на мостик оператор. — Через пятнадцать секунд искин это поймет, и мы атакуем противника. Отойти он уже не успеет.

— Ракетная атака! Множественные цели. Определению не подлежат, — прозвучал снова сигнал и голос искина корабля. Искин взял на себя управление системами ПРО и стал отстреливать приближающийся вал огня. Но он уничтожал пустышки, а «Рой» стремительно приближался к кораблю пиратов.

— Зафиксированы попадания ракет, — продолжал бездушный голос искина.

— Зафиксировано падение энергии щита. Зафиксированы множественные пробоины корпуса. Внимание! Угроза разгерметизации отсека два дробь четыре секции склада ракет. Всем покинуть отсек. Внимание, угроза разгерметизации отсека два дробь четыре секции склада ракет. Всем покинуть отсек, — дважды повторил механический звенящий голос искина. Он бил по барабанным перепонкам, нагоняя ужас в сердца пиратов.

Впервые они столкнулись с организованным отпором и понесли потери. Управление кораблем было нарушено. В чрезвычайных ситуациях главный искин корабля полностью брал на себя управление, так как время реакции на изменение обстановки у человека было гораздо дольше, чем у искусственного интеллекта.

Но и он не может избежать ошибок. Все свои усилия он сосредоточил на обеспечении живучести корабля и отражении атаки ракет противника.

Грехт видел, что корабль пиратов перешел к обороне.

— Перезарядка барабанов на «Рой», огонь по готовности, — приказал он.

Механизм подачи ракет с гулом провернулся и ракеты встали на боевой пуск.

— Залп, — мысленно дал он команду искину, и двадцать четыре ракеты, вытолкнутые электромагнитными катапультами, устремились к содрогающемуся корпусу корабля пиратов.

Противоракетная оборона не справлялась с несколькими залпами небольших, но шустрых ракет. А вскоре к ним добавились ракеты подавления и ослепления электронных систем, и на пару секунд корабль «ослеп», этого хватило тридцати ракетам прорваться сквозь заслон и обрушить свой слитный вал огня на корпус пирата.

Канонир Греничек, управляя турелью плазменной пушки, яростно встречал подлетающие ракеты и накрывал их широкой полосой огня плазмы. Но ракеты все равно прорывались, вгрызались в корпус корабля, покрытый самодельно установленной броней. Одна из них прошла под турелью, пробила корпус и, врезавшись в переборку под его ногами, взорвалась. Башню оторвало и закрутило в космосе.

— Противоракетные системы уничтожены на пятьдесят три процента, — доложил бесстрастный голос корабельного искина. — Корабль имеет множественные пробоины, живучесть корабля снижена на тридцать шесть процентов.

Команда артиллерийского погреба, где хранились запасы ракет, из последних сил сражалась с аварией, обеспечивая защитный энергетический купол, воздух и гравитация давно покинули склад, энергия бралась из резервного источника. В стенках склада были вмятины и пробоины. Но погреб пока держался, держался из последних сил. Техники и дроны почти наладили элеватор, и можно будет скоро подавать ракеты в шахты. Связь отсутствовала, и, что происходит на корабле, они ощущали по взрывам, сотрясающим корпус.

Ди каптер1 с облегчением закончил наладку элеватора и пустил прогонный тест. Это последнее, что он успел сделать. Несколько ракет, проломив стенки ракетного хранилища, врезались в ракеты, приготовленные к подаче, и всех, кто там находился, накрыло море огня.

Грехт увидел, как корабль пиратов вспучился изнутри, и скомандовал смену курса. Рейдеры отвернули и устремились прочь, а за их спинами вспыхнуло ослепительное солнце, похоронив корабль и пиратов вместе с ним.

ГЛАВА 1

Граница освоенного космоса. Торговая станция К онфедерации Шлозвенг

Бад Моргинари был человеком простым, но решительным, он давно понял секрет преуспевания на границе освоенного космоса. Деньги и страх — вот две составляющие успеха. Чтобы заработать много кредитов, хороши все средства, и он заставил других бояться себя и уважать. Он вымогал кредиты у всех, до кого мог дотянуться, вскрывал чужие счета и снимал с них все до последнего кредита, давал в долг под огромные проценты и выбивал долги с помощью неприкрытого оголтелого рэкета. Он богател любым способом и делал это с постоянством на грани одержимости.

Все проблемы, возникающие с законом, он также решал двумя путями: подкупал чиновников или убивал их. Убивал так, чтобы другие поняли, что он вроде бы ни при чем и его причастность не доказать, но вместе с тем его обязательно бы связали со смертью несчастного. Граница привлекала не только авантюристов, но и ушедших в отставку военных, чиновников, желающих разбогатеть на взятках, и продажных судей. Это был рай для таких, как Моргинари.

Бад смотрел на стоящего на коленях и избитого помощника.

— Окурок, раз ты не можешь дать мне ответ на мой вопрос, то найди для меня деньги. Убивай, продавай, воруй, но верни мне два миллиона и найди тех, кто их украл.

Он заставил садиста самого испытать то, что Окурок делал с другими. Его били и мучили два дня, несколько раз водили на расстрел и почти довели до сумасшествия. За это время гений программист так и не пришел в себя, он сидел в камере на полу и постоянно повторял: «Два кольца, два конца, посередине гвоздик», — и начинал хохотать.

— Я все сделаю, шеф. — Окурок на коленях подполз к Баду и стал целовать его ботинки.

Бад Моргинари был еще человеком тщеславным, и такое проявление покорности ему понравилось.

— Ты знаешь, с кем работал Крист, когда сошел с ума? — спросил босс, с удовольствием рассматривая ботинки, вычищенные губами Патерсона.

— Знаю, шеф, с Новоросским княжеством. — Окурок преданно смотрел на Моргинари.

— Займись ими, срок тебе трик, потом пеняй на себя, — смилостивился Бад и оттолкнул ногой прилипшего помощника.

— Шеф, я все сделаю, вы не сомневайтесь, — отползая и не вставая с колен, повторял Окурок.

Бран, весело напевая популярную мелодию, просматривал предложения купить-продать, бегущие по экрану.

Гаринда занималась своими делами, она вся ушла в женское дворянское собрание, готовя из подруг новых благородных дам.

«Чтобы не было стыдно перед его милостью», — закатывая глаза от важности порученного ей дела, говорила его жена.

Бран только посмеивался, наблюдая за тем, как прилежно изучали дворянский кодекс и устав благородного сословия подданные княжества.

Дверь в контору отворилась, и в помещение вошли пятеро мужчин. Они молча разошлись по комнате и встали. Следом вошел господин Патерсон.

Кто такой Патерсон, Бран хорошо знал и поэтому сразу напрягся. Он мысленно проверил свою память, где он или его жена могли пересечься с «Посреднической конторой Бада», и, не найдя ничего, что могло бы их связывать, успокоился.

— Господин Патерсон, чему обязаны вашим визитом? — вежливо поинтересовался Бран. Но ответа не дождался.

Патерсон подошел к нему и с ходу залепил брокеру и по совместительству послу Новоросского княжества прямо кулаком в лицо. Бран, не ожидавший такого поворота событий, просто слетел с кресла и, ухватившись за сломанный нос завыл, ползая по полу.

— Как вы смеете! — вскочила со своего места разъяренная Гаринда, она готова была вцепиться в глаза обидчику мужа.

Окурок, пнув ногой Швырника, обернулся и, облизнувшись, подошел к молодой женщине.

— Как я смею, милашка? — переспросил он и одновременно с этим ударил ее кулаком в живот.

Гаринда, задохнувшись, согнулась. Патерсон схватил ее за волосы и поднял голову жены Брана, на глазах которой выступили слезы.

— Смею, милашка, потому что могу. — Он развернул ее к себе спиной и толкнул на стол, задрал короткую юбку и похлопал по заду. — Хорошая попка! — оскалился он в улыбке и, достав из рта окурок, притушил ее о ягодицу Гаринды. Женщина закричала и дернулась, но ладонь бандита резко и сильно припечатала ее голову к столу, превратив крик в стон и хрипы.

Бран вскочил и, не обращая внимания на кровь, хлеставшую из носа, сжав кулаки, бросился на Патерсона. Но двое пришедших мужчин, без дела стоявшие до этого у стен, перехватили его, скрутили руки и стали держать.

Окурок достал нож, разрезал резинку трусиков и просто сорвал их с пребывающей в шоке Гаринды. Он вошел в нее резко и с болью. Женщина вскрикнула и забилась под ним. Почувствовав, что та стала дергаться, стараясь вырваться, сильнее придавил ее голову к столу, и женщина, захлебываясь кровью и почти теряя сознание от боли, сдалась.

Бран, подвывая от бессилия, закрыл глаза.

— Видишь, Швырник, как опасно воровать чужие деньги, — закончив свое дело и застегивая штаны, сказал довольный Окурок.

— Я у тебя ничего не воровал, сволочь, — прохрипел Бран. — Это какая-то ошибка. Ты еще за это поплатишься. Его милость не прощает обид.

— Вот о нем давай и поговорим, Бран, — засмеялся Окурок. Он не боялся угроз, сколько этих придурков угрожали ему, и где они? Их нет, а он есть и имеет власть над дурнями, которые надеются на закон.

— Княжество должно нашей конторе пять миллионов. Свяжись со своим боссом и передай ему: я жду десять минут, потом снова порадую твою крошку и продам вас пиратам. А перед этим ты мне дашь список всех подданных вашего дурацкого княжества. Я продам пиратам всех и возмещу ущерб.

— У меня нет пяти миллионов, но я готов отдать пятьдесят тысяч кредитов, все, что у нас есть, — прохрипел Бран, согнутый сильными руками боевиков Патерсона, не дающих ему выпрямиться.

— Этого мало, Швырник, соединяйся с босом. Я жду.

Брана подвели к компу, и он дрожащими руками набрал вызов. Через несколько секунд появился Брык и, рассматривая Брана, спросил:

— У тебя проблемы, дружище?

Но вместо избитого Брана на экране возник Окурок.

— Послушай, морда, передай боссу, что, если через десять минут он не переведет Брану пять миллионов кредитов, он может распрощаться со своими подданными. Время пошло. — И он затушил сигарету о затылок Брана. Тот заорал и попытался ударить бандита. Но его перехватили и снова скрутили.

Брык покивал в знак того, что понял, и ответил:

— Мой босс на войне, и когда будет неизвестно, но твои слова, самоубийца, я передам, как только он появится. Держись, Бран, сейчас я ничем помочь не могу. — И Брык исчез с экрана.

— Ну, нет так нет, — снова оскалился в улыбке Патерсон. — Ребята, эта дамочка ваша... — Но договорить он не успел, сидевшая до этого безучастно, с потухшим взором женщина вскочила и неожиданно стремительно бросилась на Окурка.

Вцепилась ему пальцами в лицо и ухватила зубами за нос. Она повисла на нем рыча. Откусила кончик и выплюнула его в глаза бандита. Тот, не ожидавший такого порыва от униженной и раздавленной событиями женщины, сам заорал, схватился руками за рану. Подоспевшие напарники оторвали Гаринду от Окурка, бросили на пол и стали избивать ногами. Бран вырвался и, выхватив из стола кинжал чести, яростно обрушился на бандитов, прежде чем они сумели применить шокер, он заколол троих. Окурок, немного пришедший в себя, отыскал откушенный кусок своего носа, гнусавя приказал:

— Вызывайте подкрепление, берите этих сумасшедших с собой и скачайте списки всех новороссийских. Ты, сука, еще пожалеешь! — Он яростно пнул бесчувственно лежащую женщину и быстро вышел.

Верхний слой И нферно

— Мать, ты вернулась! — Громкий, удивленно-восторженный вопль разорвал тишину подземелья.

— Сенгуры, возрадуйтесь! Наша Мать вернулась! — Рован расставил все свои четыре руки, подхватил Листи и закружил ее. Его голос в подземных казематах разрушенного города звучал как громовые раскаты. Катился по переходам и достигал самых отдаленных уголков.

Радостная Листи, будучи почти не видна за огромной тушей верховного вождя сенгуров, сияла от удовольствия и покорно позволяла себя обнимать. Старый преданный друг, четверорукий Рован, все так же склонный к драматическим оборотам речи и высокопарным словам. И такой же непосредственный в проявлении чувств, как ребенок. У нее немного защемило сердце от воспоминаний прошлой жизни, о хумане, который появился в ее жизни, как звездочка, упавшая с неба, и так же быстро исчез. Наверное, не простил ее за то, что она приняла предложения князя. Но она не могла поступить по-другому.

Цу Кенброк дал ей выбор. Или она станет его женой, или хуман, который по своей природе мог быть и демоном, будет убит. Ей пришлось сделать этот нелегкий выбор. Он разрывал ее душу на части. Ее сердце кричало, что так нельзя! Чувства рыдали и приносили страдания.

А ум говорил другое: так надо для них обоих. Надо рвать прямо сейчас. У нее появилась достойная партия, и появилось будущее. Будущее не только для нее, но и для сенгуров. Алеш был ей дорог и близок. Но она понимала, что он, совершив свои дела, покинет ее. Покинет навсегда и забудет, оставив ее одну, наедине со своей тоской, с муками от расставания с любимым.

От хумана она не получила желаемое. Она так ждала ребенка, так старалась оставить частичку его рядом с собой после того, как он исчезнет из ее жизни, но не смогла забеременеть, а он не выполнил свое обещание, которое дал ей. Почему? Она только догадывалась. Грапп был весь поглощен своей целью, и для него Листи была способом ее достижения. Может, поэтому он не торопился с ребенком. А потом стало поздно. Кроме того, она не чувствовала с его стороны тех самых чувств, что испытывала она сама к нему: нежность, желание уберечь от беды, радость и блаженство от близости. Да, он был внимателен, старался быть нежным, но никогда не называл ее «любимая».

Ее сердце защемило. Зато теперь она носит под сердцем ребенка князя, и он будет будущим правителем домена.

Листи, чтобы дальше не рвать себя, мотнула головой, отгоняя прочь нечаянно возникшие мысли. Хватит думать об одном и том же, у нее тоже есть цель.

Ее окружили сенгуры, те, кто знал ее, и те, кто только был наслышан о ней. Толпа сенгуров прибывала и прибывала, и по примеру тех, кто пришел раньше, они становились на колени. Рядом с ней стоял Рован и гордо смотрел на своих соплеменников, обнимая одной рукой маленькую, по сравнению с ним, Мать всех сенгуров.

— Мать вернулась, сенгуры! Возрадуйтесь! — продолжал греметь его голос.

— Значит, вы все-таки дошли до нижнего слоя, — задумчиво проговорил Рован, выслушав ее рассказ. — Жаль, что князь прогнал надзирающего. Где он теперь? У нас не появлялся. Если сгинул, то жалко. Он подарил нам надежду и подарил нам тебя. — Здоровяк нежно и осторожно приобнял женщину.

Листи была ему благодарна за его поддержку и понимание. Судьба подняла ее над народом, но она все равно оставалась женщиной, которой нужна опора и крепкое плечо друга рядом. Рован был таким.

— Двести сенгуров в древней броне — это много, — продолжил вождь.

— Крысаны не сдаются, мы атакуем и уничтожаем гнезда, но их все равно еще очень много, и крысолюды быстро плодятся. Боюсь, мы так останемся беззащитными.

— Не беспокойся, я возьму не только мужчин, но и женщин. Мы все умеем сражаться. У тебя будет достаточно сил для обороны и активных действий. Кроме того, у тебя есть эти големы — демоны пришельцев, что привел с собой Алеш. — Она похлопала его по руке. — Ты справишься, Рован. А потом, как только я подготовлю место, сенгуры переселятся в домен Цу Кенброка.

Рован непонимающе уставился на Мать.

— Переселимся? — переспросил он. — Зачем?

— А что здесь, на разрушенном слое ждет сенгуров? — подняла голову Листи и посмотрела в глаза гиганта снизу вверх. — Жизнь, подобно крысанам, в старых подвалах. Они и враги, они и пища. О каком возрождении тут может идти речь? — Она вздохнула. — Внизу крысаны, наверху мутанты, звери и реплоды. Рован, это бесконечная война на выживание. Я хочу, чтобы ты понял: нам надо уходить отсюда. — Она положила руку ему на колено. — Сенгурам нужна новая родина, Рован, и я ее нашла.

Скрав

Когда они, взявшись за руки, вышли прямо из скалы, посмотреть на это чудо собрались все бойцы, даже часовые оставили свой пост, но ди листер, сам пребывая в великом удивлении, промолчал о вопиющем нарушении боевого устава.

То, что они видели, не было фокусом, они стали свидетелями проявления чуда или магии, о которой они слышали, но воочию увидели только сейчас.

Бойцы, в том числе и ротный, с открытым ртом смотрели на переодетого агента, девочку и прекрасную незнакомку в синем запыленном балахоне.

— Ну ты, Демон, даешь! — присвистнул ротный. — Если бы сам не видел, никогда бы не поверил, что такое возможно без всяких фокусов.

Прокс не стал отвечать на восторженные возгласы, прошел мимо ближайших десантников и подошел к костру, где вся троица спокойно уселась. Рядом примостился ди листер Мерц Кури, разогнав пред этим своих бойцов.

Прокс понимал, что десантники впервые столкнулись с магическим миром и, скорее всего, до входа в систему, по установившейся практике в ССО, им не говорили о задании. Предполагалось, что космодесант должен был готов выполнять задания в любой обстановке и в любой части галактики.

Когда волнение среди десантников, вызванное появлением троих людей из стены, немного поутихло, а ротный, усевшись, перестал ерзать, Прокс попросил:

— Расскажи, что произошло? Где эскадра, и почему вы здесь?

— Что произошло, я не знаю, — помрачнел космодесантник. — Мы вошли в сектор, эскадра без происшествий вышла в назначенный район. Десант был в уже в ботах для выхода в космос, и мы должны были отработать на поверхности. Захватить базу и пленных. Но неожиданно раздался сигнал тревоги, и последовал приказ покинуть корабль. Все системы крейсера начали выходить из строя. Мы были уже снаружи, когда корабли удалились и взорвались. Не спасся никто. Потом нас атаковали штурмовики. Рота «Альфа» осталась нас прикрывать и, скорее всего, погибла. Командир нашей роты погиб тоже. Из роты уцелело чуть больше половины. Мы осуществили спуск на поверхность на антигравах. Вот сидим здесь, не зная, что делать, отправили аварийный сигнал и ждем помощи. — Он с какой-то страстной надеждой посмотрел на Прокса. — Ты прибыл за нами?

— Нет. У меня также случились проблемы, и я выбирался из западни, — не стал скрывать истинное положение дел Алеш. Он знал, что с этими ребятами нужно вести дела по-честному. Они должны знать правду без прикрас, какой бы она ни была страшной — без надежды на возвращение или ведущая к смертельному исходу. — Поверишь, я здесь случайно. — Он безрадостно усмехнулся. — Выбирался из ловушки, куда попал из-за предательства одного демона.

Ди листер понимающе покивал головой.

— Значит, распоряжений на наш счет у тебя нет. — Он не спрашивал, он говорил как о свершившемся факте. Лицо его помрачнело, будто туча нашла и скрыла родившуюся было надежду, как лучик солнца сверкнувший и угасший в его душе. — Чем помочь сможешь? — спросил он. Подумав, продолжил: — Может, наоборот, тебе нужна наша помощь? Правда, у нас оружие и техника постепенно выходит из строя. Не знаю, что делать, — сокрушенно высказал он свое недоумение, — ремонтируем-ремонтируем, а оно все равно перестает работать.

Аврелия с любопытством рассматривала тактическую плазменную пушку, солдаты называли ее просто — плазмобой, лежащую на земле между ней и ди листером.

— На вас всех остаточное действие «волны хаоса», — сказала она. Это заклинание применили демонессы повелительницы хаоса. Потому ваши повозки разрушились. — Она потрогала пальчиком неизвестное ей оружие. — Если применить заклинание «развеять», то оно портиться перестанет.

Мерц Кури бросил быстрый взгляд на девочку с белой кожей и остренькими ушками. Метаморф, наверное, как и агент, подумал он, но в слух только спросил:

— Ты сможешь это сделать?

— Я не могу, но Крома или Алеш могут, — с сожалением вздохнула Аврелия. — Меня не учили магии, только читать и писать, ну, еще немного знаю торговлю.

Она была трогательно серьезна, и Прокс осторожно, чтобы не оцарапать пластинами брони, обнял ее.

— Крома научит тебя магическому искусству, — сказал он и поцеловал в лобик.

Крома очень решительно встала. Несмотря на небольшой рост и изящное телосложение, из-за которых она казалась хрупкой и почти воздушной, дриада обладала твердым характером и хозяйской рачительностью. Алеш давно заметил в ней эту черту, делающую девушку расчетливой и прагматичной в том, что касалось быта и выживания. Он улыбнулся, вспомнив, что еще чуть больше трика назад она хотела его съесть. Он любовался ею и осознавал — она просто идеальное дополнение к нему. Словно недостающая половинка, сделавшая его наконец цельным и до конца сформировавшимся.

— Несите сюда ваше оружие и все, что имеет следы хаоса! — строго приказала она, и мужчины вдвое больше ее, прошедшие войны и побывавшие во множестве передряг, не посмели ослушаться. Они робко по одному подходили и нерешительно стояли перед ней. А девушка, сделав пасс рукой, давала отмашку:

— Готово. Следующий.

Через полтрика оружие, снаряжение и дроны были очищены от остатков хаоса, в них включился режим автовосстановления систем.

Мерц Кури подсел к агенту АДа. Он отдавал себе отчет в том, что ребята из административного дознания всегда действовали автономно и опыт в таких делах у них был гораздо больше, чем у простого десантника, вся деятельность которого регламентирована уставами и приказами. Правило — выполни приказ или умри — впиталось в их плоть и кровь, но дело в том, что он не получал дальнейших приказов. Что надо делать дальше? Последний приказ командира сесть на планету он выполнил. Но какие задачи нужно решать дальше? Он не знал.

— Специальный агент, — обратился он к Проксу.

— Мерц, зови меня Алеш или Грапп. Не надо вопросов, я понимаю твои трудности. Ты и твои ребята переходите в мое распоряжение. Задача остается прежней. Уничтожение базы контрабандистов и захват пленных. Для осуществления этой операции вам необходимо подготовиться. — Он на мгновение задумался. — Поэтому слушай, ди листер, приказ: оставаться на месте, ждать моего возвращения. Я скину вам базу знаний о ведении боевых действий в местных условиях. Будете готовиться. В поддержку оставляю Крому и девочку. Беречь их так, чтобы волос не упал с их головы. Это будет вашим магическим прикрытием. Я отправляюсь за амулетами для бойцов, без них идти к базе бесполезно, погибнете. И доложу в АД о том, что произошло. Это можно сделать только с верхнего или нижнего слоя. Хотя, честно тебе скажу, Мерц, твои бойцы ничего не смогут сделать в этой войне. Здесь нужен небольшой отряд спецназа. Мне еще предстоит подумать, как поступить, вы же пока готовьтесь и к такому варианту, как возвращение.

Он задумался о предстоящем пути. Куда надо двигаться, он не знал, но что-то внутри него давало подсказку: идти надо на север, и идти одному.

— Обратно буду дней через пятнадцать. — Алешу было тяжело и страшно оставлять Аврелию и Крому, но по-другому было нельзя. Он должен идти один и действовать быстро, не связанный заботой об их безопасности. Кроме того, оставить близких здесь под прикрытием бойцов спецназа было безопаснее, чем одних в Брисвиле, как он планировал раньше.

Крома внимательно прислушивалась к тому, что он говорит, и в подтверждение правильности его выбора согласно кивнула.

— Иди один и не беспокойся о нас. — Она почувствовала его тревогу, ощутила ее в его напряженной позе, спрятанных от других интонациях в голосе, но хорошо различимой ею. — Но попробуй только вернуться к своей Листи, — неожиданно для Алеша добавила она с угрозой.

Аврелия засмеялась, увидев растерянность на лице Прокса.

— Алеш, ты часто вспоминал эту Листи во сне, а бабушка... — Она осеклась. — А Крома даже хотела тебя треснуть камнем по лбу, когда ты вспоминал ее, но я не давала.

Мерц Кури, увидев остолбеневшего агента, имевшего вид нашкодившего первоклассника, еле сдерживая улыбку, отвел глаза.

— Я понял тебя, Грапп. Иди, мы позаботимся о девочках. Вернись со славой, а мы не посрамим.

Брисвиль

На портальную площадку вывалились двое. Оба в крови, один поддерживал другого, и тот другой был без сознания.

— Покиньте площадку и зарегистрируйтесь, — обратилась к ним абсолютно бесстрастно девушка-регистратор. Ее не волновал вид путешественников и их состояние, такое случалось часто, когда на них перед отправкой с другого конца совершали нападение разбойничьи банды.

С трудом стащив товарища с портальной площадки, тот, кто был на ногах, достал фиал с эликсиром и влил ему в рот. После этого они подошли к столу регистратора.

— Кто вы и откуда, рены? — равнодушно оглядывая прибывших, задала вопрос девушка.

— Я рен Шторнис, алхимик из Лигирии, а это мой компаньон рен Брондарик. Мы оба из Лигирийской империи.

— Впервые у нас? — Тон девушки не изменился и оставался таким же вежливо-равнодушным. Она делала свою работу, и ей нужно было продать путеводитель.

— Да, рена, мы хотели обосноваться здесь, но случилась беда...

— Мне неинтересны ваши истории, рены. Приобретите путеводитель, он вам поможет, и отойдите от стойки. За вами уже очередь.

Тот, кто представился Шторнисом, выложил медяк и забрал буклет — простой, напечатанный на дешевой бумаге. Подхватил напарника под руку, и они заковыляли к выходу с площади. Видно было, что ему тяжело, он, отдуваясь и морщась, не бросая товарища, тащил его, поддерживая под руку. Так, шатаясь, выписывая петли, они миновали ворота и вышли в город, заступили дорогу двум оркам, и те легко, словно это были пушинки, а не пара упитанных людей, оттолкнули их со своего пути.

Оба упали на мостовую, болезненно застонали и подползли к стене, огородившую портальную площадь. Они с негромкими жалобными всхлипами примостились рядом с нищим.

— Что, в беду попали? — спросил он, тон его был участливый, а взгляд, которым нищий смотрел на бедняг, выражал понимание проблем таких же несчастных, как и он.

— На нас напали у портала. Стража графа Ро Шлага, мы раньше работали на него, но потом нам надоело, что всю прибыль забирал он. Мы решили втайне его покинуть и обосноваться здесь, в Брисвиле. Скопили денег. Бросили мастерскую. Но он каким-то образом узнал, и его воины поджидали нас у городского портала. Забрали все. Избили, а моему другу сломали руку. Теперь вот у нас нет ни денег, ни будущего.

Закончив свой краткий рассказ, говоривший заплакал. Его товарищ, баюкая сломанную руку, успокаивал того:

— Не надо так убиваться, Шторнис. Мы живы, а это главное. Работу найдем, пойдем помощниками к алхимикам, хотя бы за еду.

Проходящий демон поглядел на бедолаг и кинул им пять дил. Шторнис удивленно посмотрел на деньги.

— Это что? — спросил он.

— Это милостыня, — засмеялся нищий и забрал монету. — Посидите тут со мной, а вечером я отведу вас к хозяйке. Думаю, она сможет вам помочь.

Ставка

За рекой расположилось два лагеря. Один был из сторонников Худжгарха, которые стекались сюда со всей степи и из всех племен. В основном это были опытные воины и ветераны со своими старшими сыновьями. Там постоянно шли проповеди свидетелей, и в глазах этих проповедников пылал огонь фанатизма.

Они готовы были умереть за своего кумира и пойти за ним хоть в огонь, хоть в воду. Но Худжгарх исчез и никуда их не вел. Зато от его имени говорили пророки, и часто то, что говорил один, не согласовывалось с тем, что говорили другие свидетели.

Одни призывали в священный поход на отступников, на тех, кто не принял посланника Отца, и приводили в качестве доводов, что в сказаниях сказано: «Пойдет брат на брата, и будет пролито много крови». Значит, надо идти и пустить кровь тем, кто не верит в пришествие духа мщения. Другие убеждали проливать не кровь всех своих соплеменников, которые не верят, а наказать племена, которые приветили врагов народа орков. Между ними постоянно происходили стычки и потасовки. Пока не появилась группа из десяти орков, которые жестоко и быстро навели порядок среди паствы и сказали, что надо ждать знамения и тогда, уже точно поняв волю Отца, идти в священный поход.

В другом лагере собрались вожди и шаманы, напуганные появлением нового центра силы, и их сторонники.

— Тяжелые времена пришли в степь, братья. — Перед собравшимися выступал старый шаман. — Умы соплеменников захвачены обманом и верой в ложного бога. Я не оспариваю существование «нового явления», но кто мне скажет или приведет доказательства, что это посланник Отца? То, что он орет «Худжгарх!», не говорит о том, что он им является. Может, это демон или химера, созданная лукавыми человеками. У люда нет совести и правды, — продолжал он, — все их уста хранят ложь, а сердца полны предательства. Поэтому мы ходим походом на забывших своего Творца и отринувших память об Отце. Как наказание им. Мы всегда знали, кто виновен больше, и шли набегом на них. Поэтому я спрашиваю вас, — он оглядел орков, — на кого идти походом? Кто более виновен в забвении Создателя?

Орки молчали, обдумывая его слова.

— А я вам скажу, — продолжил шаман. — Вангорцы. Они принесли зло на нашу землю, они посадили хумана по левую руку от великого хана. Это позор. Позор всем нам.

Он замолчал и уселся на свое место. В шатре раздались выкрики:

— Правильно говоришь, уважаемый Ра Курдун! Все верно мыслишь! Позор для нас!

— Подождите кричать, — остановил разгоряченных орков мураза племени трох. — Мы должны определиться не только с походом, но и выбрать нового великого хана. — Все тут же замолчали.

— Кого ты предлагаешь, мураза Дуст Кыр? — спросил его шаман, что выступал перед ним.

— Я предлагаю себя, — гордо распрямился вождь.

— Не надо нам выскочек! — выкрикнул мураза племени муйага, его поддержали шаман и вождь техколо. В шатре снова начался гвалт и ругань, перешедший в кулачную потасовку.

Наконец старому шаману удалось навести порядок, разозленные муразы уселись на свои места, волками посматривая друг на друга.

— Предлагаю не спорить, а выбрать того, кто устроит всех. Это может быть тот, кто будет слушать Совет вождей и исполнять его волю, — вкрадчиво подошел он к главному и внимательно оглядел притихших орков.

Все понимали, что такая фигура могла бы устроить всех. Но кто им может быть?

Выдержав паузу, шаман произнес имя:

— Им может стать Барама Обака.

Я занимался бесполезным для себя делом — планировал свои ближайшие действия на сегодняшний вечер и, может быть, на завтра. При этом хорошо понимал, как зыбки мои надежды осуществить их.

Как обычно, все мои планы накрывались медным тазом, приходилось действовать экспромтом и уповать на многослойное сознание, подсказывающее мне, как действовать в ту или иную минуту. У такого метода решения проблем был один существенный недостаток, и заключался он в том, что при этом возникали новые проблемы, вот как сейчас. И я сидел, напрягая мозги, пытаясь решить то, от чего вообще-то надо было бежать. Например, от напористой Ленеи. Добавлять еще одну розочку в тот цветник, что стихийно разросся вокруг меня, мне не просто не хотелось, мне было страшно. Как сказали бы у нас на Земле: среди роз один барбос.

Что такое ревность женщины, я знал не понаслышке, это страшнее ураганов, цунами и землетрясений, вместе взятых. Как заметил мудрый царь Соломон, имевший неосторожность стать многоженцем, «горше всего женщина». Мне об этом говорила бабушка, и вроде бы этот несчастный имел больше ста жен. Раньше я ему втайне завидовал, теперь понимаю, какие это проблемы. Одна жена — это одна проблема, а сто жен — это сто проблем.

А уж пылающая ревностью женщина это... у-у-у! А если их несколько, и все ревнивые, как Вирона? Тут вообще не о чем говорить, только спасаться.

Я был еще очень молод (телом), несовершеннолетний, и обременять себя обязательствами, как это случилось в прошлой моей жизни, не было никакого желания. Все девушки, которые теперь входили в мое окружение, были старше меня на два, а то и пять годков. Просто я стал выглядеть за этот год старше своего возраста, на лице появилась черная щетина, все чаще я хмурил брови и смотрел сурово. Да и испытания, что выпали мне, наложили свой отпечаток. Я чувствовал нечто звериное, проснувшееся во мне, оно заставляло настороженно смотреть на окружающий мир. Как будто тигр, вышедший на охоту, увидевший добычу и соперника, затаившегося перед прыжком. Но в то же время я чувствовал одиночество. При множестве людей и нелюдей, окружавших меня, я оставался один, плотно закрывшись в кокон тайны своего происхождения.

С кем я действительно мог быть полностью откровенным, так это с Шизой. Но и она часто не понимала логики моих поступков, пытаясь разобраться в загадочной русской душе и вычислить алгоритм моего поведения. А когда я разрывал шаблоны и поступал в ее понимании как сумасшедший, она надолго замыкалась в себе. Как это было после спасения от жертвоприношения богине.

А я не мог ей объяснить, что логики-то и нет вовсе, а есть простое понимание, необходимая потребность поступить так, а не иначе, позыв души, что надо так, и никак по-другому. Я поступаю не по расчету или полезности, а по зову широкой русской души, или большого сердца, если хотите. В этом и кроется вся отгадка русского характера. Он может наплевать и пройти мимо, а может отдать жизнь за незнакомого ему человека. И какая тут логика? Ее просто нет.

Мои мысли перескочили на хитроумного хана, который вытащил меня на поверхность, на всеобщее обозрение: вот полюбуйтесь, хуман сидит слева от меня. Этот клыкастый интриган перевел внимание всех — и посольских, и эльфаров из леса, и орков-противников — на мою персону, сам остался в тени. Теперь он может плести свои сети тихо и незаметно, а я стал громоотводом. Вот и планируй тут. Кто бы мог предположить, что он, увидев мое сидение слева от него, так быстро просчитает ситуацию и воспользуется ею. Я вздохнул, так как мысли скакали как зайцы с одного на другое, не желая остановиться.

Опять же небесная невеста, пожелавшая пойти откупом. Ей-то что нужно от бледной пиявки в моем лице?

Мысли, сделав круг, вернулись к своему началу.

У меня была, конечно, идея свести их с сыном правой руки, осталось только найти его, познакомиться и направить парня на путь истинный. Тебя спасли — женись. И не к месту вспомнил Люськину мать. «Испортил девку — женись», — сказала она мне.

Мои думки были прерваны шумом. У входа в шатер кто-то здорово ругался, угрожал и пытался пробиться ко мне, но стража — молодцы, стояли как скала. Об их твердость разбивались волны крика и угроз убить всех к Худжгарху. Не помогли даже намеки пойти и пожаловаться отцу.

— Что там за отец такой, — хмыкнул я, — первый секретарь горкома, что ли? — И полез из шатра посмотреть на дебошира.

Пред воинами, стоящими с невозмутимостью египетского сфинкса, прыгал и махал руками молодой орк, может быть, немного постарше, чем я.

Увидев меня, с любопытством его рассматривающего, вернее, увидев мою голову, он, брызжа слюной, заорал:

— Выходи на поединок, жалкий хуман!

— Я не жалкий, — ответил я, подумал и добавил: — Просто я поближе к люд ям, чем остальные. Добился большего, чем другие, вот мне и завидуют. Ты не верь клеветникам.

Я говорил рассудительно и вдумчиво, но на самом деле даже не думал, о чем говорю. Больше слов, больше тумана, меньше смысла. Слова сами перли из меня, вынося заодно мусор раздражения и неудовлетворенности самим собой.

— Поэтому моя простота и любовь к простому народу таким папенькиным сынкам, как ты, кажется недосягаемой в своем величии и принимается ошибочно за слабость. Но обычно за оскорбление я даю в морду. Не убиваю. А с глубоким пониманием несовершенства природы разумных даю возможность глупому стать умнее. Так сказать, преподаю жизненно важный урок для достижения понимания истины. — Произнеся этот спич и налюбовавшись на выражение морды паренька, который, пытаясь уразуметь сказанное, свел глаза к переносице и так застыл столбом, спросил его: — Ты кто?

— Я Тржын Карам, сын Быр Карама, — проморгавшись и отойдя от впечатления от моего неожиданного красноречия, ответил орк и гордо, с важностью подбоченился.

Я смотрел на парня и находил в нем схожесть с отцом, но пока только внешне. Хотелось бы, чтобы он унаследовал от отца его ум. Иначе мой план не сработает и придется придумывать новый.

— Значит, ты всего лишь сын правой руки великого хана, — вылезая из шатра полностью, медленно и по-взрослому вдумчиво проговорил я.

Автоматически приходилось действовать на контрасте. Он подпрыгивал от нетерпения, весь был как взъерошенный кот, дергаясь, не находя себе покоя при виде соперника. Только что спину не выгибал и не держал трубой хвост, а так сходство поразительное.

Я, наоборот, как умудренный жизнью старец, отвечать не торопился и говорил медленно, как бы рассуждая, спокойно, без эмоциональной окраски, даже несколько снисходительно.

— И ты пришел ругаться со мной, с левой рукой хана? Я правильно тебя понял, Тржын сын Карама?

Мой взгляд мог пронзить его насквозь, столь выразительно он показывал степень понимания мною его глупости. Статуи у входа не выдержали и фыркнули.

— Молодцы! — сказал я и в качестве поощрения за хорошую службу дал каждому по золотой короне и фиалу с зельем. Указывая на флаконы, добавил: — Даже если вам отрежут мужской символ вашей доблести, выпейте это зелье, и он снова отрастет.

Воины мгновенно спрятали золото и флаконы. А Тржын, пришедший в себя от моей отповеди, недоверчиво скривился.

— Если не верите, — обратился я к оркам, — можно проверить вон на нем. — И показал пальцем на сына правой руки. Тот в страхе отшатнулся и со слезами в голосе прокричал:

— Ты прячешься за свое положение! Трус!

Вот это ему не надо было говорить. Назвать орка трусом — это вызвать того на смертельный поединок. С другой стороны, я не орк и мне можно действовать по-другому. Я молча осмотрел противника с ног до головы, почесал задумчиво щеку. Все ждали моего ответа. Охрана с нескрываемым интересом, Тржын с вызовом.

— Давай сделаем так, — абсолютно спокойно сказал я. — Если я набью тебе морду, то эти гвардейцы отрежут тебе твое достоинство, если ты мне набьешь морду, они отрежут его мне. Главное, чтоб избитый был без сознания, заодно проверим эликсир. Сработает он или нет. Также выясним, кто из нас трус.

Я-то был спокоен, а мой визави побледнел и часто заморгал. А дальше он сказал правильную фразу, и я понял, что мой план может сработать.

— Вообще-то я не драться пришел, а выяснить кое-что. И это... я приношу извинения. Погорячился. Дам откуп, — потупился он.

Это хорошо, подумал я, парень не дурак. Только вспыльчивый.

— А у меня вообще-то есть все, что нужно, и даже лишнее, и я готов с тобой это обсудить, — удовлетворенно ответил я в его манере. — Заходи. — И мотнул головой, указывая на шатер. Пропустил парня и зашел следом.

Твою дивизию, я совсем забыл о демоне, который лежал связанный на полу. Демон испуганно смотрел на нас, а молодой орк вытаращился на демона.

— Это кто? — наконец смог он выдавить из себя пару слов.

— Это мой ужин, — спокойно ответил я, — не обращай внимания.

Тот постоял, потоптался и вновь с трудом выдавил:

— Я, пожалуй, пойду, зайду попозже. — Было видно, что он полностью сбит с толку и уже не понимает, что происходит. Хуман стал левой рукой хана орков, в шатре у него съедобный демон. Тут кого хочешь попрет, не только молодого малоопытного орка.

— Подожди, — остановил его я. — У меня к тебе разговор есть.

Сын правой руки, не спуская глаз с демона, уселся на подушки, но, видимо, слушать меня не собирался, весь поглощенный созерцанием демона. А тот услышав, что приготовлен к обеду, стал извиваться ужом.

Я похлопал парня по плечу:

— Хочу поговорить с тобой о Ленее.

Услышав имя девушки, тот мгновенно повернулся и налитыми кровью глазами уставился на меня.

— Ты ее любишь? — одновременно спросили мы друг друга.

«Да» и «нет» снова прозвучали одновременно. Да — сказал он, нет — сказал я.

Тржын радостно показал свои клыки, изобразив орочью улыбку, больше похожую на оскал кабана и волка одновременно.

— Я перед ней в долгу, — пояснил он. — Ленея спасла меня от плена.

— Ты хочешь на ней жениться? — спросил я. В моей душе стало наступать успокоение. Значит, я верно подметил, что спасенный парень будет по гроб жизни благодарен своей спасительнице.

Но, к моему удивлению, он помрачнел. Больше не обращая внимания на демона, насупив брови посмотрел на меня.

— Небесная невеста принадлежит тому, кого выберет Отец орков, — сказал он и со злостью врезал себе по колену кулаком. — Я буду сражаться за нее!

— Э-э-э, друг, не надо сражаться, я на Ленею никаких прав не предъявляю, я понимаю, что ты ей должен, и, как правильный мужик, должен жениться на девушке. Совет вам да любовь.

— Человек, ты не понял. Ленея приз, и ее получит тот, кто победит на состязании лучших воинов. За нее будут сражаться десятки бойцов, — снова почти со слезами в голосе проговорил сын Карама. Что же он такой впечатлительный-то!

— Не понял, Тржын, поясни, что значит приз? — Я тоже был обескуражен поворотом событий. Весь мой план сосватать Ленею угодил коту под хвост.

— Когда рождаются смески и у них обнаруживается дар, как у Ленеи, девушку с детства готовят стать шаманкой. Других девушек шаманками не готовят, — пояснил он, увидев мой взгляд и расценив его по-своему. — Проводят обряд и определяют в небесные невесты. Считается, что раз у смески проявился дар, то это благоволение нашего Отца к ней. Ее окружают почетом и уважением. В год ее совершеннолетия на общем совете девушку определяют в качестве приза самому лучшему молодому воину.

— А сколько сейчас лет невесте? — перебил я его.

— Шестнадцать исполнилось. Так вот, отбираются в предварительных схватках тридцать бойцов, вот они сражаются за нее. Победителю достается небесная невеста и совершается воля Отца. Если бы ты забрал Ленею в качестве откупа, то она перестала бы быть призом, а я не смог бы за нее сражаться.

— А что, право откупа сильнее традиций? — Я что-то до конца не понимал их запутанные обычаи. Вот так можно подарить девушку и избавить ее от участи приза? Странно!

— Если девушку отдают в качестве откупа за свою жизнь, то считается, что воля Отца совершилась. Ее дед выкупал за нее свою жизнь. Мне так Ленея рассказала.

Я сидел как пыльным мешком прибитый. Так, выходит, Ленея просто хотела избежать участи приза, а я, не зная их обычаев, отказался от нее. Теперь понятна ее злость, она, можно сказать, была в шаге от свободы, которая ей так удачно подвернулась. Но не срослось. Все получилось в лучших традициях нашей огромной страны и ее жителей. Хотел как лучше, а получилось как всегда.

Орк ушел нацеленный на победу, а мне оставалось надеяться, что у него все получится. Но тут вмешался демон, до этого лежавший молча.

— У этого дурня ничего не выйдет, — неожиданно сказал он, чем вызвал мое искреннее удивление и взгляд, направленный на него, в котором можно было открыто прочитать сотни «почему».

— Он много о себе мечтает, — продолжил связанный демон. — В племенах много молодых воинов гораздо сильнее его.

Я подошел к осмелевшему демону, которого, казалось, больше не смущало положение пленника, он смешно потряс козлиной бороденкой и маленькими бусинками глаз посмотрел на меня.

— Рив, я могу быть полезен.

Такое положение дел, когда демон предлагал свои услуги, для меня было чем-то новым. Они обычно или пытались меня убить, или, когда этого сделать не удавалось, ударялись в бега. Этот бес поступил по-другому. И мне стало забавно.

— Интересное предложение, — ответил я. — И чем же? Сам полезешь в печь и зажаришься до румяной корочки?

Демон скорчил недовольно свою рожу.

— Я знаю обычаи орков, а ты нет, я могу стать твоим советником. На время. А ты потом отпустишь меня, когда справишься со всеми делами здесь, в стойбище. Мне хорошо известно положение дел в племенах, кто что хочет получить, кто кому враг, а кто друг, слабости вождей и шаманов. Как поймать их на крючок и прижать так, чтобы даже не пикнули и стали преданно служить, я знаю лучше всех, — похвастался он. — Кроме того, я помогу тебе с шаманкой. Ты же не хочешь, чтобы она досталась кровным врагам, но именно так и будет. Ты знаешь, какие мучения ей уготовлены? О-о-о... — Он закатил глаза, показывая глубину неприятностей, грозивших Ленее.

Мне понадобилась вся моя выдержка, чтобы не попасться на его удочку, которую он закинул, возбуждая мое любопытство. Поэтому я не стал интересоваться, откуда у него такая осведомленность, а ответил с большим сомнением в его честности:

— Меня бабушка учила, что с чертями договариваться нельзя, вы все лжецы и обманщики. Наврете с три короба и поминай вас как звали. Не верю я тебе, черт.

— Я не черт, черти — хранители Сердца Хаоса, а я бес-прислужник, демон изменчивости. Моя задача — охранять врата и путь в преисподнюю. Но теперь я служу Кураме.

— А тут ты что делаешь у орков, да еще в обличье эльфара?

— Я тебе уже ответил, но ты, верно, не очень внимателен, рив. Я служу Кураме и выполняю его волю, а конкретно — соблазняю смертных стать последователями моего господина. А что до обличья эльфара, то я могу стать кем угодно, хоть орком, хоть варгом, я же демон изменчивости.

Он так спокойно и откровенно рассуждал о своей деятельности на поприще подрывной деятельности, что я диву давался. С чего бы это?

— И где теперь твой Курама? — Мне захотелось расспросить, кто же такой этот невидимый противник Рока, с посланцами которого я постоянно веду бой, стараясь разрушить их планы. У меня сложилось впечатление, что они везде, во всех расах разумных, во всех социальных слоях. Как метастазы, проникшие в ослабленную болезнью плоть и разъедающие ее медленно, но неуклонно.

— Курама спит, потеряв свое тело. Он переоценил свои силы и решил воспользоваться силой преисподней. Но он восстанавливается, и, поверь, скоро он явится во всем блеске своей славы, все, кто оставался ему предан, получат большую награду. Вот ты хочешь иметь богатство? Власть? Силу? Много женщин и рабов? — Он стал говорить возбужденно, проглатывая в спешке окончания слов, пытаясь донести до меня, какую великую в его понимании награду можно получить от службы его хозяину.

— Не хочу! — кратко ответил я. — Мне становится скучно, когда я тебя слушаю. Пока ты не предложил мне ничего ценного за свою свободу. Мне безразличны интриги орков. Я на них плевать хотел. Засунь свои знания себе знаешь куда? — Я с усмешкой смотрел на демона. — Да и то, что случится с шаманкой, меня мало волнует. Хочешь получить свободу — называй всех своих собратьев, где, кто под чужими личинами живет. В Вангоре, в Вечном лесу, в империи. Явки, пароли, какие у них задачи.

Демон насупился.

— Я этого сказать не могу, у меня язык заколдован.

— Врешь ты все, — не поверил ему я.

Но тот молчал.

— Не хочешь говорить, не надо, узнаю по-другому.

По шву распорол его одежду, так как уже знал, разрезать ее или порвать практически невозможно. Потом стал готовиться к ритуалу кровной связи. Что из этого получится, я не знал, но решил поэкспериментировать. Кровь, она и есть кровь, что у меня, что у него — красная.

Демон изменчивости забеспокоился.

— Рив, ты что хочешь сделать? Это же магия крови. — Он перешел на драматический шепот. — Она же под запретом!

— У нас есть поговорка, — ответил ему я, — с волками жить, по-волчьи выть. У меня схожая с вашей, демонов, жизненная позиция — для достижения цели все средства хороши. Разница лишь в том, что цели у нас разные, вы сеете зло и смерть. Я смертью очищаю от вас землю, чтобы она продолжала жить дальше.

— Рив, ты же понимаешь, что людишки и все смертные просто никчемный мусор. Мы не сеем смерть и зло, мы забираем свое — гнилые продажные душонки и очищаем землю от них. Да, мы сеем соблазны, но так отбираем ненужных и слабых. Их души становятся топливом для Сердца Хаоса, а Сердце дает жизнь всему. Такова воля нашего Создателя — Отца всех живущих.

Он говорил убедительно, и я чуть было ему не поверил. Меня остановила Шиза:

— Он врет!

— Твой отец — отец лжи, и его волю вы выполняете, не волю Творца, — вспомнил я поучения бабушки. А потом уже, не слушая его, провел ритуал подчинения из магии крови. Демон закатил глаза и стал пускать пузыри, вроде бы вот-вот умрет.

— Притворяется, — сообщила Шиза.

Я стал развязывать завязку на штанах и делал вид, что хочу на демона помочиться. Демон, играющий спектакль одного актера, под названием «Вот сейчас я умру», как-то сразу ожил.

— Не надо на меня мочиться, — сказал он. — Я должен был попробовать тебя обмануть или соблазнить. Теперь понимаю, что не получилось. Ты крепкий орешек, с сильной волей. Давай сделаем так: я буду тебе служить, а когда ты захочешь, то меня отпустишь.

Я с сомнением посмотрел на него:

— Не понимаю, чем ты можешь быть полезен?

— Вечером на совете ты это узнаешь. Развяжи меня, можешь оставить только ошейник, он не дает ослушаться тебя. А чтобы ты не сомневался, задавай свои вопросы, отвечу честно, — сказал он.

Скрав

Алеш шел строго с юга на север, туда его вела сила интуиции, отметавшая всякие сомнения и посторонние мысли, мешающие ему в пути. Шел он обычным полевым маршем, две сотни парных шагов бегом, сотня парных шагов шагом. Он так двигался без остановки уже несколько часов. Местность была пустынной, без растительности и признаков живых существ. Но чем дальше он удалялся от стоянки десантников, тем сильнее изменялся ландшафт. Холмы исчезли, стали появляться наезженные дороги, и было видно, что эта местность обжита. К вечеру показался поселок или маленький городок, обнесенный невысокой каменной стеной. У ворот сидел страж. Он глянул на Прокса и равнодушно отвернулся.

— Тут есть постоялый двор? — спросил у него Алеш и для лучшего понимания вопроса кинул стражнику серебряк.

— Проходи прямо, увидишь длинный дом, это и есть постоялый двор. — Стражник ловко на лету подхватил монету, попробовал на зуб и потерял к Проксу всякий интерес.

Постоялый двор он обнаружил сразу, не пройдя и полквартала. Все домики были сложены из грубо обработанных камней и покрыты глиняной черепицей. Все было серым и однообразным. Его провожала стайка ребятишек — вперемешку демонят и человеческих детей, — с интересом рассматривая хумана, но держась на почтительном расстоянии не приближаясь к нему. Какой-то агрессии с их стороны он не чувствовал.

В небольшом зале постоялого двора сидели за столами приезжие и местные жители. Демоны, дворфы и даже люди. Местных можно было узнать по однообразной и тоже серой одежде. Весь поселок был пропитан этой серостью, и казалось, что и воздух тут тоже серый и пропыленный.

За стойкой сидел хозяин дворф и внимательно смотрел на нового посетителя. Дождавшись, когда тот подойдет, вежливо спросил:

— Что угодно вашей милости?

Взгляды сидевших за столами тоже были прикованы к вошедшему.

Чувствуя на себе такое внимание, Прокс был насторожен. Страха не было, была сосредоточенность и собранность. Он оглядел внимательно зал, запоминая расположение каждого, оценил степень угрозы и расслабился. Его боялись. Боялись все.

— Мне нужна информация, еда и постель, — сказал он, обернувшись к дворфу.

— За постель пять серебряков на круг, еда за отдельную плату. Информация тоже.

Алеш выложил золотой, который тут же исчез с прилавка.

— Я знаю, что вам нужно, — сразу сказал хозяин. — Вы пришли с юга и вышли из лабиринта, став скравом. Хотя до вас я хуманов не видел, были одни только демоны. Этот поселок основан скравами, и они тут хозяева. Вам предстоит доказать свое право в поединках. Так что будьте готовы к этому. Дальше на юг будет портал, он ведет прямо в Брисвиль, но, используя камень скрава, можно отправиться порталом в любое место, где вы уже были, надо только пожелать. Еще вы можете купить здесь дом и вступить после испытания в Гильдию героев. Тогда вам будут давать высокооплачиваемые заказы. Десять процентов забирает гильдия. Вот в общем-то и вся информация. — Проговорив все это скороговоркой, дворф перешел к другой теме. — Что будете заказывать из еды? Есть мясо, овощи, супы, вино. — Дворф вежливо посмотрел на Алеша.

— Похлебку, мясо и тушеные овощи, — сделала заказ Прокс и пошел к пустующему столу.

Он доедал свой суп, когда за его стол уселся здоровенный демон, он быстро окинул взглядом Прокса, признал в нем почти своего и спросил:

— Какие двери проходил?

Прокс тоже глянул на демона и увидел ауру, какую не замечал на других. У демона она была красная.

— Правые, — не стал обманывать Алеш, — что для смелых.

— И что там? — с интересом спросил демон. — Из наших никто не проходил этим путем. Всегда «мясо» с собой брали.

Он говорил доверительно, по-свойски, без всякой вражды или зависти. Наверное, считал, что все равно какие двери прошел соискатель, их объединяло то, что они принадлежат одной корпорации. По своему опыту Алеш знал, как сильны корпоративные связи закрытых сообществ. Не важно, что они работают в разных ведомствах и даже конкуренты друг другу. Главное тут то, что дух общности пройденного пути их объединяет и сводит в квазибратства.

— Скрытые переходы, ментальное воздействие, пропасти над лавой и ловушки, установленные Курамой. Были еще кикиморы, но я их убил.

— Да, наш господин, везде отметился, — засмеялся демон. — Не любит он конкурентов. Ты ауру свою видел? — неожиданно спросил он Прокса и с сильным интересом уставился на него.

— Нет, не видел, вижу только твою, красную. — Прокса тоже заинтересовал этот момент: какая же аура теперь у него?

— У тебя она полная, красно-золотая, — ответил демон. — Ладно, я пошел. Тебе передаю слова главы гильдии: «Ждем утром во дворе гильдии на испытание». — Скрав поднялся и вышел.

Доедая мясо и запивая красным вином, Алеш начинал понимать, что значит аура для героя. Эти знания поднимались изнутри, из глубин подсознания и обретали четкость мысли в его голове. Такого раньше не было. Значит, это был не просто сложный путь на свободу, а путь через источник знаний, определенный самим Творцом. Его красно-золотая аура была знаком полного героя, а красная — знаком героя, пошедшего половину пути. Еще он понимал, что минимум вдвое сильнее любого служителя культа Курамы.

Глава гильдии, носящей гордое название Гильдия героев, сидел в раздумьях и хмурился. Рядом сидели члены совета и тоже молчали. Впервые они столкнулись с тем, что лабиринт был пройден полностью, и прошел его простой хуман. Но в то же время, видно, не самый простой, раз смог пройти путь, которым уже тысячу лет никто не ходил.

Очень опасный золотой скрав, подрывающий саму основу существования красных скравов.

— Этого пришельца необходимо убить, — наконец проговорил глава гильдии. — Скравы могучи, но не бессмертны. Это показала гибель нашей пятерки в Азанаре. Я жду ваших предложений, завтра на испытании скрав должен умереть, а мы объявим, что он самозванец, и поставим вне закона любого, кто придет с золотой аурой. Его существование бросает тень на нас, и каждый демон будет тыкать в нас пальцем и утверждать, что мы половинки. Вы понимаете, чем это грозит? Наш ореол развенчают. Нас покроют позором. — Он посмотрел на сидящих.

— Может, воззвать к Кураме и принести его в жертву? — предложил один из присутствующих.

— Можно попробовать, — согласно кивнул глава. — Последнее время наш повелитель стал отвечать на наши жертвоприношения. Чего не было много лет до этого. Значит, он просыпается. Но надо учитывать, что этот скрав может быть вдвое быстрее и сильнее любого из нас. Думайте еще.

— Я предлагаю устроить поединок не на площади, а в зале, — медленно, как бы размышляя вслух, стал говорить пожилой демон. — Заманить его под провал и привести в действие ловушку. Он упадет в подземные казематы и сдохнет с голоду. Когда он ослабнет, можно попробовать принести его в жертву. Но вы знаете, что мы все чувствуем неприязнь и враждебность других. Он тоже это может чувствовать. Поэтому нас там не должно быть. Надо назначить исполнителей, которые не знают ничего из нашего замысла. Так мы усыпим его бдительность.

Старый демон замолчал, а все остальные стали сосредоточенно обдумывать его предложение.

— Это может сработать, — подумав над словами умудренного старого скрава, согласно кивнул глава, — вот только в подземелья нам ходу нет, и принести золотого скрава в жертву нашему повелителю не получится. Первые скравы построили замок над древним могильником. Но в остальном план хорош. Конечно, можно послать его сразу в подземелье для испытания. Но тогда возникнут вопросы у остальных братьев. Скажут, что мы нарушили традицию. А так просто несчастный случай, найдем что сказать.

Все согласно покивали головой.

Утром, хорошо отдохнув, Алеш подходил к воротам крепости, стены которой были сложены из все того же серого камня. В воротах его встречал улыбающийся демон, что приходил прошлым вечером на постоялый двор.

— Заходи брат, — почти дружелюбно позвал он его. — Тебя уже ждем.

Они пересекли большой двор и вошли в невысокую, но обширную башню. Вдоль стен стояли с десяток демонов и с неприкрытым интересом смотрели на Алеша.

— Здесь твои соперники, — сказал встречающий, — к сожалению, сам глава и совет убыли по каким-то срочным делам, и мне поручено провести испытание. Бой не до смерти, ты должен или продержаться в бою десять ридок, или победить противника, обезоружив или ранив его. Понятно?

— Понятно. Пусть выходит любой, — ответил Алеш.

— Ну тогда иди на середину, а мы посовещаемся, какого бойца выставить против золотого скрава, — снова улыбнулся демон.

Прокс вышел на середину зала и спокойно встал. Неожиданно пол под ним провалился, и он, не успев ничего сделать, рухнул вниз. В полете его тело извернулось и упало слегка набок, оно как бы само, без вмешательства с его стороны, знало, как поступать. Сильно ударившись о каменный пол, Алеш на время потерял сознание. Но пролежал он недолго. Сознание вернулось рывком, вытащив его из темноты, и наполнило тело болью. Правая рука, на которую он упал, смягчая падение, была сломана в запястье, из носа текла кровь, и правый глаз стал заплывать. Он хорошо приложился головой об пол.

Прокс лежал не двигаясь, давая возможность нейросети определить повреждения, аптечка добивала свой ресурс, устраняя повреждения, и последние крохи лекарств тратила на лечение руки. Видимо, высота, с которой падал Алеш, была большой, иначе он просто бы отделался ушибами. Но состояние собственного здоровья Алеша не беспокоило, в рюкзаке у него был запас зелий, и хорошо, что он не успел его снять. Его беспокоило другое. Куда он попал и есть ли выход отсюда? Он понимал, что снова угодил в хитро расставленную ловушку. Его обманом заманили и сбросили в подземелье. Если отсюда нет выхода, он сгниет тут заживо.

Он не тратил силы на бесполезный крик, его все равно никто не услышит, но даже если и услышат, на помощь не придут, дыра в полу зала уже закрылась.

Красные, понимая, что могут потерять свой авторитет, пошли на предательство своих. Своих ли, пришла к нему мысль, они служат своему богу и выполняют его волю. А кому служит Прокс? Року? А где он, этот бог, забывший своих последователей? Он лежал, исцеляясь, и обдумывал свое положение. Сканер показывал, что подземелье обширное, со множеством коридоров и помещений. На сканере не было видно живых существ или врагов, отмеченных красным маркером. Кругом были запустение и тишина, прерываемая его хрипловатым дыханием. Как-то плавно мысли перешли к пониманию того, что он так и не удосужился наполнить энергией броню, и, чтобы не терять понапрасну время, Алеш стал передавать понемногу энергии в кирасу и поножи. Шлем от бронекостюма он не выбросил, положил в рюкзак, который, обобрав мумии, собрала ему предусмотрительная Крома, сейчас его надо достать. Если бы он был более осмотрительный и сделал это заранее, то избежал бы травмы головы.

Расслабился после лабиринта, подумал, что его неприятности уже закончились. Оказывается, нет. Он забыл, что здесь постоянно нужно держаться настороже. Новые чувства. Радость от обретения любимого человека, пусть не человека, а эльфарки, дриады, вскружила ему голову. Он продолжал лежать, не стараясь осуждать себя за легкомысленность, а вырабатывал новые поведенческие установки для нейросети — совершенно секретная технология АДа. Она позволяла выработать нужные рефлексы и правильные реакции организма, освобождая мозг для другой, более продуктивной работы.

Через час он встал. Надел шлем и стал разбираться в свойствах новой брони. На кирасе было наложено странное заклинание — «истинный свет», но что оно означало, Алеш не знал, его память, куда были заложены сотни терабайт информации, не смогла ему помочь. А вот поножи порадовали. «Поножи левитации». С ними можно подняться к потолку и попробовать пробиться наверх или пройти над пропастью. Он даже пожалел, что таких поножей у него не было раньше. Алеш стал доставать амулеты и кольца, которые собрала Крома и впихнула насильно ему. На всякий случай. Теперь этот случай настал.

На пальцы он надел кольца огненного шара, «небесного молота» и оцепенения, подумал и надел еще кольцо безмолвия. На шею под кирасу нацепил амулет щита второго уровня, может неплохо защитить от первой внезапной атаки. Перевел шлем на ночное видение и огляделся. Прямо под ним были разбросаны кости, видно, такой ловушкой пользовались не раз. Кругом лежали предметы снаряжения и поржавевшее оружие, было его достаточно много. Это говорило о том, что свой путь тут закончили многие, кто сразу разбился, кто переломал руки-ноги при падении. Он взглянул вверх — от низкого потолка уходил метров на десять колодец из камней. Вот оттуда он и свалился.

Поудобнее пристроив заплечный мешок из кожи, Алеш направился в единственный коридор, который был выходом из этого помещения.

Ставка

Опыт общения с демоническими сущностями дал мне основания утверждать, что эти существа напрочь лишены такого свойства, присущего всем разумным, как совесть. Наш внутренний судья, говорящий, что хорошо, что плохо. Для них не существовали понятия правды и лжи. Они мешали правду с обманом, запутывая в свои сети любого, кто им поверил. Если демону выгодно сказать правду, он скажет ее. А потом сто раз обманет. По крайней мере, так считал я. Демоны преисподней ненавидят всех обитающих наверху, они живут и дышат своими обманами, которые облекают в правильные слова. Как горькую конфету заворачивают в красивую обертку, скрывая ее истинное содержание за внешней безупречной формой. Придумывая ложные истины, демоны стараются внедрить их в сознание разумных, меняя полюсами привычные нам понятия: если мы считаем что-то плохим, они будут утверждать, что нет, неправда, это хорошее, и подведут под обман свои обоснования. Как, например, он пытался обмануть меня, что они этакие благородные санитары, очищающие род разумных от пороков. Такие вот измышления попадают на благодатную почву завистников, сребролюбцев, властолюбцев и просто слабых, дают свои всходы, увеличивая число демонопоклонников. Поверить демону на слово, значит, перестать уважать себя. Поэтому я решил ритуал подчинения демона довести до конца и посмотреть, что же из этого получится.

Демон, на которого стала капать моя кровь, принялся орать от боли и ужаса, и мне пришлось наложить на него безмолвие, чтобы он не собрал своими криками всех орков в округе. Моя кровь на его груди вспыхнула не красным, а каким-то золотистым огнем, обжигая и заставляя посланца преисподней корчиться и открывать рот в немом крике. Его так трясло, что, казалось, сейчас разорвет на части.

На крики заглянул часовой и увидел меня стоящим на коленях, с ножом, занесенным над демоном, грудь которого ярко пылала. Он вытаращил глаза и застыл с открытым ртом. Чтобы как-то объяснить происходящее, я кровожадно облизнулся.

— Демон скоро поджарится. Есть будешь? — спросил я часового.

Орк еще сильнее округлил глаза, хотя, казалось бы, куда уж шире. Замотал отрицательно головой и сразу же скрылся. Теперь репутация мне обеспечена. Вот только хорошо это или плохо, покажет время.

— Тебя как зовут, рогатый? — спросил я демона, проверяя результат проведенного ритуала. — Только говори правду.

— Мардаиб, мой сахгиб. — Подчиненный магией демон корчился, стонал, его буквально всего выворачивало от необходимости говорить правду. Он говорил медленно, с трудом. Дышал тяжело и с хрипом, но отвечал, не в силах сопротивляться заклинанию. Слово «сахгиб», которое он произнес, обращаясь ко мне, по-видимому, означало «господин».

— Откуда ты? — Я продолжил допрос.

— Из клана демонов изменений, сахгиб.

— Где обитает этот клан?

— Мы прислужники в преисподней.

— А Кураме почему служите? — Я задавал вопросы быстро и также без раздумий, хотя демон с трудом отвечал.

— Курама обещал нас возвысить, дать власть и рабов, если мы будем служить ему, а не Творцу. Наш клан и клан прислужников пожирателей согласились.

Мне не было жалко это отродье, сидел бы у себя в чистилище и занимался своим делом, так нет, вылез. Рабов захотел и власти.

Больше допросить его мне не удалось, за стенами шатра раздался голос Ленеи.

— Я от верховного вождя, к левой руке с поручением.

Не зная, куда спрятать демона, я огляделся, махнул рукой и отправил его в сумку, в пространственный карман. До этого такой способ переноски живых существ я еще не пробовал, но и прятать демона в шатре тоже было негде. Демон исчез, не успев пикнуть, а я уселся на подушки.

— К нему нельзя, он там демона поджаривает и скоро будет есть, — ответил громким шепотом часовой.

Ну вот, как я и предполагал, слухи начали распространяться. Болтун — находка для шпиона, с легким раздражением подумал я и крикнул:

— Пропустите посланника!

Ленея вошла, внимательно огляделась и, не говоря ни слова, уселась напротив. Она изучала мое лицо, как будто хотела найти ответы на свои вопросы, а может быть, желая понять, я это или кто-то другой прячется под моей личиной.

— Привет, сестренка! — изобразил я радость от встречи и закинул пробный шар — в каких мы с ней теперь отношениях?

Девушка прикусила нижнюю губу, глаза ее вспыхнули и погасли.

— Ты мне не брат, хуман, — с трудом проговорила она. — Ты лжец и обманщик, как и твой снежный эльфар.

— Здрасте! — Я возмущенно слегка поклонился. С чего бы это такое начало? Я что, украл у нее что-то, лишил невинности, поматросил и бросил? Причем слова «лжец» и «обманщик» имеют одно и то же значение и, повторенные в связке, на мой взгляд, вообще лишены смысла. Хотя, с другой стороны, у женщин свое мироощущение. Мне так до конца непонятное и, скорее всего, для меня, «солдафона», непостижимое.

Я сурово нахмурил брови, сузил глаза, чтобы показать ей свое недовольство и спросил:

— Ленея, к чему эти слова? Я тебя не обманывал. За Гради-ила говорить не буду, не видел его давно. К тому же я рад тебя видеть живой и здоровой.

Она поморщилась, как будто прожевала что-то отвратительное на вкус, и сбила мой настрой. Мне пришлось замолчать, так как я не знал, что еще можно сказать в сложившейся ситуации. Неожиданно я почувствовал себя виноватым. Орчанка просто размазывала меня своим взглядом, обвиняя непонятно в чем, а мне захотелось срочно оправдаться. Нелепая ситуация, порождающая неуверенность. И хотя вины за мной по моему определению не было, я почувствовал себя почти мерзавцем. Это чувство было настолько неправильным и противным, что вместо оправдания я возмущенно перешел в наступление.

— Скажи прямо, чего ты хочешь?

Она встала и с выступившими на глазах слезами ответила:

— Уже ничего, чурбан! — И пошла на выход.

Я остался сидеть, огорошенный ее словами, глядя ей вслед.

— А приходила зачем? — крикнул вдогонку.

— Иди к вождю, — не оборачиваясь, ответила девушка и вышла.

Вот же блин, умеют бабы испортить настроение, вроде и не сделал ничего плохого, и сказано мало — лжец, обманщик и чурбан, а ощущение после разговора с Ленеей такое, как будто совершил нечто ужасное, чему нет оправдания. Как будто меня окружили незримые судьи и вынесли приговор: негодяй и подлец! Виновен! Настроение было испорчено, и, злясь, я направился к шатру вождя.

Охрана меня пропустила беспрепятственно, заходить спиной не стал, смело вошел в шатер, прошел к своему месту и, не давая хану возможности прочитать мне нотацию, строго на него посмотрел. Посмотрел так, словно он виноват, пусть тоже прочувствует.

— Язык покажи! — Посмотрел на розовую лопату в пасти орка и сказал: — Хватит жрать мясо. Трик есть только лепешки, пить гайрат, и еще можно овощи.

К чему я это сказал? Первое, это месть за левую руку, за то, что он выставил меня на растерзание, второе, это продолжение усиление своего влияния на хана, а в-третьих, я срывал на нем свое раздражение, и это было главным. Налил в ложку эликсир и дал выпить.

— Ты чего такой злой? — посмотрел на меня правая рука.

— Так это он, наверное, с Ленеей встретился, — покосился на меня великий хан, — а она, по-видимому, сиську пососать не дала.

— Правильно сделала, — решительно высказал свое мнение Быр Карам, — нечего было от откупа отказываться. Ему такой подарок сделали, а он... «Мне не надо откупа»! — очень похоже передразнил меня Карам.

Дед шаман все это время молчал, как будто это не касалось его внучки.

Неожиданно проявился демон, который стал мне нашептывать:

— Скажи, что ты не хотел, чтобы тебя обвинили молодые орки, что девушку получил не по заслугам. Что будешь сражаться за нее, как и все.

— Ты с ума сошел, зачем мне за нее сражаться? — Я был ошарашен таким предложением.

— Если ты это не сделаешь, тебя отвергнут Гремучие Змеи, только ты сможешь сражаться за нее из рода, да еще сынок правой руки. Ее дед этого ждет. Если ты это сделаешь, он будет тебе помогать во всем. А не сделаешь, станешь врагом на всю жизнь.

— Он говорит правду, — подтвердила Шиза.

— Ну твою же дивизию! — Я молча покачал головой под удивленными взглядами орков. Обложили со всех сторон! Шаг влево, шаг вправо — расстрел.

Орки отодвинулись от меня. Наверное, мой затравленный взгляд очень хорошо выражал мысли, которые бильярдными шарами стучались в голове, пытаясь найти лузу, но били все время мимо.

— Небесная невеста должна достаться достойному, согласно воле Отца, — туманно ответил я и больше не проронил ни слова, пока не собрался Совет вождей.

Дед искоса бросил на меня острый взгляд, о который можно было бы обрезаться, настолько заточенным и быстрым он был.

Орки — вожди и шаманы, пришедшие на совет, смотрели на меня зверем и не скрывали этого, я смотрел на них равнодушно, так как мне было безразлично их отношение.

Великий хан, дождавшись, когда все усядутся, выпьют гайрат и приготовятся слушать, начал свою речь. Нашим генсекам поучиться у него не мешало бы. Говорил он строго по существу.

— Как заповедано нам Отцом ходить набегом, так орда и пойдет. Решайте куда. — Вот так кратко и содержательно он настроил вождей племен и шаманов на рабочий лад.

Встал старый шаман, осмотрел присутствующих хитрым взглядом и начал о другом.

— Перед тем как определиться с походом, нам пристало выбрать нового верховного вождя, братья. Наш великий хан не смог унять смуту, часть вождей пошла на него войной. Это плохо. Ты, хан, — он посмотрел на орка, спокойно сидящего справа от меня, — недостоин занимать это место. — Оглядел присутствующих и сел.

Мне понравилась краткость выступающего, и я приготовился слушать дальше. Часть вождей пошла войной, но виноваты не они, а великий хан, потому что допустил это. С логикой у орков все в полном порядке.

— Это верховный шаман Дгор Эка оседлого племени хчук с низовий реки, — сообщил мне демон. — У них советником мой брат Мардаиб.

— Ты Мардаиб, он Мардаиб, как это может быть?

— А мы все Мардаибы, зачем много имен давать, так запутаться можно. А так я Мардаиб Пятьдесят Шестой, а мой брат Мардаиб Девяносто Третий. Все просто и понятно, кто младший, а кто старший, — пояснил демон.

Я усмехнулся, прямо как у нехейцев — первый сын, третий сын, и никаких заморочек с именами.

Поднялся следующий орк, был он очень подвижным и не мог даже секунды постоять спокойно, его руки двигались сами по себе, а взгляд был какой-то дерганый. Речь тоже была отрывистой:

— Верно. Все. Плохой хан. Плохие времена. Другой нужен.

Высказав то, что посчитал нужным, мураза сел. Орки величаво закивали головами.

— Начинай говорить! — подтолкнул меня демон. — Перебей их настрой. Орки что малые дети, если уцепятся за какую-то мысль, будут за нее держаться, как за веревку, и не отпустят.

Я поднялся под удивленными взглядами орков.

— Верно говоришь, мураза Чхырь. Плохие времена. Орки оставили заветы Отца и пригласили советниками лесных эльфаров в личинах чужих орков без роду без племени. Слушают их. Плохо это. Хотят обкуренного безмозглого орка посадить на место великого хана. Опозорить хотят детей Отца. — Я говорил подольше, чем предыдущие ораторы. Закончив, обвел всех взглядом и сел.

— У кого такие советники? — поднялся очередной орк. — Пусть скажут, кто имеет советников без роду без племени.

— Хуман выдумывает, — поморщился, не вставая, старый шаман.

Но вставший со своего места орк посмотрел на меня:

— Ты знаешь, у каких племен есть такие орки, хуман? И кто ты сам, что сидишь по левую руку от великого хана?

Я снова встал:

— Мое имя Ирридар тан Аббаи из рода Гремучих Змей. Сижу здесь по указу великого хана. А на первый твой вопрос отвечу так. Советники врага есть у племен хчук, сивучей, муйага, рагор, биргаз и варшгир. Именно они хотят сменить верховного муразу и назначить Барама Обаку, который пристрастился к дурман-траве. — Я сел.

— Я тоже слышал, что в племени муйага такой советник убил муразу и шамана племени, его поймали, пытали, и был он нашим врагом. — Он тоже сел.

Орки на удивление говорили кратко, не вдаваясь в подробности, не расписывая в красках.

Для них, как мне объяснил демон, говорить много — значит, быть женщиной. Настоящий орк не говорит, он действует.

Поднялся правая рука.

— Худжгарх пришел покарать отступников, он покарает их, как покарал тех, кто пошел войной на великого хана. Я за то, чтобы идти походом на Вечный лес и кровью смыть позор с орков. Великий хан останется прежний.

Следом стали подниматься остальные вожди:

— На лес. На лес. На лес.

Предложение пойти походом на лес было принято единогласно. О замене хана речь уже не шла.

Я поднялся снова.

— А куда пойдут последователи Худжгарха? — Посмотрел на вождей и шаманов и сел.

Великий хан покачал головой в раздумьях.

— Надо звать на совет их предводителя, — сказал он. — Иначе молодежь уйдет походом, а они прольют здесь море крови тех, кто останется.

Орки прониклись словами хана и тоже согласно закивали. Мы просидели около часа, попивая гайрат, я молчал, орки как ни в чем не бывало переговаривались между собой — кто сколько приобрел скота, какой приплод был у лорхов, и сколько бурдюков гайрата они получили из молока самок. Как будто и не было попыток государственного переворота полчаса назад.

В шатер вошел Грыз, огляделся, увидев меня по левую руку от хана, удовлетворенно прищурился, но промолчал. Не садясь, задал вопрос:

— Зачем звал, великий хан? — Был он полон достоинства и предельно спокоен, как предводитель воинства, понимающий, что за ним стоит внушительная сила.

— Орда пойдет походом на Вечный лес, — ответил великий хан, который тоже увидел в Грызе воителя с немалой силой и авторитетом. — Мы хотим знать, что будут делать последователи Худжгарха.

— Если вожди и шаманы отринут от себя скверну, мы будем твоим щитом, великий хан, и карающим мечом против твоих врагов. Если враги-советники останутся, мы будем вырывать эту заразу с корнем и начнем с оседлых племен. Пусть вожди и шаманы прогонят своих советников, и в степи наступит мир. Так повелел Худжгарх. Я видел его. — Он замолчал.

— Я услышал тебя, Грыз. Сядешь по левую руку от меня вместо человека?

— Нет, великий хан, это не мое место. Я поклялся служить Худжгарху и буду поддерживать тебя, пока ты исполняешь волю Отца.

Хан понимающе покивал:

— Муразы, сегодня и завтра пир и состязания, а потом вы отправитесь в свои стойбища и принесете советников в жертву Отцу всех орков. Кто этого не сделает, будет врагом степи. Я все сказал.

Вожди и шаманы поднялись и потянулись на выход, ушел и Грыз. Мы с ханом остались одни. Хан посмотрел на меня.

— Ты тоже свободен, Ирридар из рода Гремучих Змей. Я освобождаю тебя от сидения по левую руку, возвращайся к своим в посольство. А вечером жду вместе с послом на пир. — Он достал золотую пластину и протянул мне.

— Это камлет хана, знак его высокого расположения. Теперь ты желанный гость в степи. Давай бери и благодари, — стал толкать меня демон.

Я с поклоном принял камлет и взамен протянул бутылочку усиленного зелья исцеления.

— Принимай по ложке раз в день и помолодеешь, — сопроводил я подарок словами.

Я видел, как пришло к хану посольство, хотя уже был далеко от шатра. Посольские зашли спиной и скрылись внутри. Мне же пришла на память цитата: «Мавр сделал свое дело, мавр может уходить». Это точно про меня. Великий хан был еще и великим психологом, он заранее просчитал варианты того, как поступлю я, как поступят вожди. Теперь он весь в белом, а у меня среди вождей орков куча врагов. Теперь, надо думать, они расскажут лесным эльфарам о том, кто их подставил, и мой долг перед Вечным лесом сильно возрастет. Тут уж и гением не надо быть, чтобы понять — они не простят непутевого студента и не забудут о нем. Но если подумать, то ненависть орков для меня не важна. Жить в степи я не собираюсь, а если заявлюсь сюда еще раз по какой-то причине, то буду путешествовать инкогнито или в образе Худжгарха. А вот Вечный лес становится моей головной болью все больше и больше. Я был склонен к решительным мерам. Атомную бомбу, что ли, на лес сбросить? Или даже парочку. И удрать на Суровую. Но такие трусливые мысли сразу же умерли сами собой, не имея подпитки в эмоциях и в настроении.

За пределами холма меня перехватил Фома Шарныга. Он вынырнул из-за домов и радостно меня приветствовал. Видно было, что бывший шаман соскучился, рожа его светилась от радости, и, если бы у него был хвост, он бы им резво вилял. Это была щенячья радость, простая и искренняя:

— Учитель, поздорову! Что мне дальше делать? Грыз тоже интересуется, как ему быть.

Мне приятно было от того, что есть рядом хоть одно живое существо, которое радо меня видеть.

— Иди за мной, Фома, меня отставили с должности левой руки, теперь я просто член вангорского посольства. Со своей работой мы справились. Теперь будем отдыхать и вернемся в королевство. Грызу передай, пусть побудут еще немного с последователями Худжгарха, а после того, как вожди разъедутся, двигается на север в приграничный город Бродомир. Пусть ждут меня там в трактире у крепости гарнизона. Сделаешь все дела, приходи к посольству Вангора. Кстати, знаешь, где они расположились? — Я понимал, что люди не будут жить в поле, а найдут пристанище в столице, при ставке.

— Конечно, я вас отведу туда.

Постоялый двор, где расположилось посольство, занимал почти целый квартал. Не огражденный, он располагался у реки. Такой же сарай, как и тот, в котором ночевал я. Возы были расставлены так, что сформировали нечто похожее на крепость. У прохода несли службу варги. Они увидели меня и застыли в немом удивлении. Я тоже узнал своих знакомых по трактиру и приветливо помахал им рукой.

— Привет, ребята, как служба? Не слишком обременительна?

Фома сразу отошел и скрылся в кривых улочках. К наемникам я подошел уже один.

— Студент! — пораженно воскликнул десятник Дрез. — Ты же помер! Он и еще двое варгов смотрели на меня как на неожиданное чудо, явившееся им средь бела дня.

— Помер, — радостно согласился я, — теперь вот вас увидел и воскрес. Чудо-то какое! Верно? — Я подмигнул остолбеневшим воинам. — Где тут магистр расположился?

— Да вон у «снежка» спроси, — показал рукой на Гради-ила десятник, первым пришедший в себя. — Я так и думал, студент, что ты птица непростая, — поглаживая усы, сказал варг. — С чего бы простому студенту быть в составе посольства. И как ловко всех перехитрил-то, сиську вроде случайно лизнул и обычаев не знает. А оно вона как! — покачал головой Дрез, с большим уважением посматривая на меня.

Десятник из моей мнимой смерти сделал для себя какие-то определенные выводы и отложил их в своей голове. Скорее всего, он принимал меня за кого-то важного, облеченного полномочиями для тайной миссии, которую я в его понимании выполнял. Не разубеждая его и продолжая улыбаться, прошел мимо и направился к разведчику. Тот меня заметил и, подождав, когда я подойду, склонил голову.

— Приветствую вас, милорд. Вы уже закончили свои дела и останетесь вместе с посольством?

— Останусь, Гради-ил, хотя дела, которые надо успеть сделать, никогда не заканчиваются, ты сам об этом знаешь. Просто мы откладываем их на потом, а потом, как обычно, забываем. Но самое интересное в этом то, что, оказывается, можно было их и не делать. Что-то срослось само, без нашего участия, а что-то было не по силам сделать изначально. — Я похлопал разведчика по плечу. — Показывай, где вы с магистром расположились.

Он засмеялся.

— Да вы просто мудрец, милорд, странно слышать от юноши слова умудренного жизнью старца. Вы точно молоды? — Он с интересом меня рассматривал.

— Точно, точно. Пошли.

Магистр не стал останавливаться в сарае, у него в повозке был свой номер люкс, можно сказать, со всеми удобствами. Стоял возок отдельно от остальных, на берегу у самой воды, под большим деревом, создававшим тень.

Я посмотрел на реку, широкую, плавно несущую свои воды в океан, и подумал: а хорошо бы сейчас искупаться. Как давно я не плавал в настоящей речке. Подумано — сделано. Я сбросил с себя всю одежду и в чем мать родила с разбега прыгнул в воду. О том, что тут могут быть опасности, я не думал, но за меня подумала Шиза.

— Сумасшедший, — высказала она свое мнение по поводу купания.

Причем в последнее время это было наиболее часто употребляемое ею слово в отношении меня. Но что мне боятся? Лианину броню никакими зубами не прокусить, а ауру страха, отгоняющую хищников, сразу применила девушка в желтом платье.

Я плыл брассом, испытывая блаженство, потом нырнул на глубину. Вода была чистой и прозрачной. Увидел что-то большое и длинное, стремительно удирающее от меня, и азарт охоты захватил мою душу и тело. Я прибавил скорости, но чудо-юдо рыба кит был проворнее, еще бы, это его стихия.

Не сумев его догнать по-честному, хотя из виду не терял, перешел в ускоренное восприятие. Но тут уж мне не было равных, я догнал объект преследования и чуть не захлебнулся. От меня удирала настоящая русалка. Только страшная, как после атомной катастрофы. Тело не рыбы, а скорее тритона — голубоватое, почти прозрачное. Длинный хвост и задние лапы с большими когтями, такими располосовать человека ничего не стоит. Передние лапы даже назвать лапами язык не поворачивается, руки, только короткие. С головы до лопаток шел красный гребень. Вот голова, плечи и руки почти человеческие, а лицо бабы-страшилища, такое ночью увидишь, валерьянку пить придется. Голубое, с большими глазищами и широким ртом, полным острых маленьких зубов. Вместо носа две дырки, а в области груди две настоящие сиськи. Обалдеть!

Я вынырнул, вздохнул несколько раз и нырнул снова. Меня, если можно так выразиться, понесло. Решил покататься на русалке. Подплыл. Ухватил ее за гребень и уселся верхом, обхватив тело своими ногами. Потом вышел из ускорения и понесся, уже не различая, куда и зачем. Русалка бешено забила хвостом, ушла вниз, набрала скорость и вылетела из воды. Мы с десяток метров пролетели по воздуху и опять ушли под воду. Распугали стаю крупных рыб или еще кого, я не рассмотрел, те шарахнулись в стороны. Мой речной конек брюхом процарапал по илистому дну, перевернулся несколько раз, пытаясь меня сбросить, но куда там, я сидел крепче чем клещ на собаке. За гребень было держаться совсем неудобно, он то раскрывался, то снова складывался, пришлось хватать ее за сиськи, так было гораздо легче удержаться. От моего хвата русалка пришла в неистовство. Она выпрыгивала из воды, кружилась, глубоко ныряла и пыталась меня укусить. Своими руками пыталась отодрать мои руки, но все было тщетно. Кроме того, мой усилитель-симбионт вокруг головы создал силовой пузырь с воздухом и добывал кислород из воды. Оказывается, он и это может. Я был счастлив и чувствовал себя Ихтиандром. Радость, переходящая в восторг, от купания и стремительного катания в воде, на живой лодке, меня захватили полностью. Я наслаждался, забыв обо всем. Русалка, потратив уйму сил на попытки скинуть наездника, стала выдыхаться и поплыла медленнее. Скоро она совсем смирилась, а мне стало неинтересно. Мы подплыли к берегу, выбрались на песок, и я улегся позагорать.

— Отдыхаем, русалка. — Я погладил ее по спине, и та покорно улеглась рядом. — Есть хочешь? — обратился я к ней без всякой надежды на ответ, но неожиданно в моей голове прозвучало:

— Очень.

Я с удивлением уставился на страшненькую русалку. И, достав паек гномов из сумки, что лежала рядом, протянул ей.

— Вот, бери, — сказал я.

Она ловко разорвала вощеную бумагу и сожрала все в один миг. Лизнула и съела на десерт бумагу.

— Вкусно, еще хочу, — услышал я снова.

Достал два пайка и дал ей.

— Еще!

Я скормил ей десяток пайков, пока это разумное земноводное не насытилось.

— Я крул, нужна буду — позовешь, — сказала она и скрылась в воде.

Ко мне подошел Гради-ил.

— Милорд, здесь не принято оголяться, могут принять за оскорбление.

Я поморщился и стал одеваться.

— Жить в обществе и быть свободным от него нельзя, — произнес я.

— Это вы придумали? — с большим интересом спросил разведчик.

— Нет, мой друг, пользуюсь чужой мудростью, до своей еще не дожил. А когда доживу, мне она будет уже не нужна, и другим тоже.

— Почему вам мудрость будет не нужна, это я понимаю, старость, и все такое. Но почему другим не будет нужна? — Гради-ил, видимо, соскучился по философским темам и с удовольствием подхватил разговор.

— Потому что не верю, что кто-то будет учиться на моих ошибках. Я вот учусь только на своих. И то не всегда, — добавил я.

— Я попробую поучиться на ваших ошибках и не буду кататься на речном демоне, — с улыбкой сказал он. — Пока вы сражались с речным демоном, варги спор устроили, когда вас демон сожрет. Я один сказал, что демон вас не сожрет, и выиграл золотой, — похвалился он.

— Это не демон, это речной житель крул, и он разумный, мы не боролись, мы играли.

Эльфар только хмыкнул:

— Варги говорят, что игры с речным демоном, то есть крулом, — поправился он, — всегда заканчиваются у того в желудке.

— Как видишь, не всегда. Я молод и чертовски привлекателен, Гради-ил, поэтому очень понравился этой круле, жениться на ней предлагала. — Сделав серьезное лицо, посмотрел на замершего «снежка».

Но моя улыбка тут же сползла, и лицо приняло точно же такое выражение, как и у Гради-ила. У меня прозвучало в голове голос крулы:

— Я согласна, было вкусно, и твои руки такие приятные.

Увидев, как изменилось выражение моего лица, снежный эльфар спросил:

— Вы тоже это услышали?

С подозрением посмотрев на Гради-ила, осторожно уточнил:

— Что именно?

— Что она согласна! Вы вкусный, и руки такие приятные. — Он еле сдерживал смех.

Но я предположил, что это шутки Шизы, и только об этом подумал, как она ответила:

— Нет, это твоя крула, Ихтиандр. — Чтобы поиздеваться надо мной, она заговорила с придыханием: — Ты не только земных дев покорил, но и речных. Жду не дождусь тебя в гости, целым и невредимым. Хочу понять, чем ты их так привлекаешь? А то появляешься у меня то голый, то без рук и ног.

Из воды показалась голова крула. Потом еще одна, и скоро их было больше десятка. Теперь лица у них были божественно красивы, и они запели. Запели не раскрывая рта, передавая слова чудесной непонятной песни так, что они звучали у меня в голове. В ней был зов, он был такой сильный, что Гради-ил выпучил глаза, бессмысленно посмотрел на речку и пошел к поющим сиренам.

— Они произвели ментальную атаку, Ирридар, задержи эльфара, иначе он погибнет.

Я встряхнул головой, и наваждение тут же прошло. Из воды торчало с десяток уродливых голов, и к ним, словно лунатик, с совершенно отрешенным видом шел разведчик.

— Прекратите, или я разозлюсь, — обратился я к ним, но те не обратили на меня ровным счетом никакого внимания. Продолжали свою волшбу и руками подзывали эльфара.

— Ну, сами напросились, красавицы! — мстительно засмеялся я. Достал амулет «торнадо», усиленный кровью, и запустил заклинание в воду.

Смерч стороной миновал Гради-ила, ворвался в реку и закружил водоворот. Вода в том месте, где собрались хвосторукие певуньи, поднялась столбом вместе с крулами. Завертела их, подняв на высоту трехэтажного дома, и понесла, вращаясь все сильнее и сильнее, на противоположный берег, находившийся в километре от нас. Песня прекратилась, и стали слышны испуганные вопли девичьего хора русалок. Гради-ил остановился, повернулся ко мне лицом, и его глаза приобрели осмысленность. Он вернулся и с укором посмотрел на меня.

— Да, милорд, умете вы привлекать к себе внимание. Я только надеюсь, что ошибок у вас будет немного, и спасибо за спасение. — Он слегка поклонился. — Эх, молодость, молодость... — сокрушенно проговорил он, ушел в тень дерева и сел, прислонившись спиной к стволу.

Я посмотрел на торнадо, оно, достигнув середины реки, стало опадать, а вместе с водой, падающей вниз, падали русалки.

— Ты-ы плохой! — прозвучало у меня в голове, и на берег стало выползать крабообразное существо.

Представитель речной фауны был очень большим, как два лорха, и весил, наверное, тонну. Почти человеческая голова, клешни как у рака, толстое тело, переходящее в хвост змеи с жалом на конце. И это чудовище ползло ко мне, с явным намерением поквитаться. Я создал «кровавый туман» на его пути, и монстр увяз.

— Слушай, царь речной, — мысленно обратился я к нему, — вали отсюда, пока клешни не поотрывал.

Но тот разговаривать был не настроен и промычал:

— Ты-ы плохой.

— Вот заладил: ты плохой, ты плохой, — с недовольством тихо проговорил я и швырнул в него огненный шар.

Взрыв от встречи огненного шара с туманом разорвал криворукого на части, а меня отбросил далеко от берега. Лежа на спине и смотря на голубое небо, я переживал не самые лучшие минуты своей жизни. Но потом ко мне пришла ободряющая мысль — жив, и слава богу. Но кроме этого понял еще одну особенность «кровавого тумана». Он взрывается от любого огня, и эту особенность надо учитывать, чтобы самому не подорваться.

Когда я поднялся, то увидел, как к реке стали сбегаться посольские, варги и орки сопровождения. Гради-ил лежал под деревом контуженный, из носа и ушей у него текла кровь.

Орки осторожно подошли к разорванному речному монстру и зацокали.

— Це-це-це. Главного демона воды убили! Рад, что ты выжил, малыш, и муразу реки убил, — обратился ко мне седой орк. — Это ты сделал?

— Это не я! Это Гради-ил сделал, — быстро открестился я от убийства и показал на эльфара. Пользуясь тем, что он валялся без сознания, я все свалил на него.

Орк осторожно подошел к останкам, покопался и достал что-то из кровавой каши. Встряхнул и протянул мне.

— Это сердце муразы, отдай эльфару, пусть его съест и станет сильным и могучим, как лорх.

— Ты хороший. Папу убил, теперь я главный, отдай мне сердце. Я тебе десять крул подарю. — Это опять прозвучало в моей голове. И по тому, как все обернулись к реке, было понятно, что послание слышали все. Из воды торчала точно такая же голова, как та, что лежала у моих ног.

— Наследничек, твою дивизию! — хмыкнул я. — Мне не нужны крулы, что еще имеешь? — крикнул я.

— Сундук отдам, давно лежит.

— Давай сундук, — согласился я.

Новый мураза исчез и скоро появился с большим сундуком, оббитым бронзовыми полосами. Я в это время вылечил снежного эльфара. И шепнул ему на ухо:

— Гради-ил, прости, но я всем сказал, что этого рака убил ты. — И показал глазами на останки. Тот обреченно кивнул и прошептал:

— Милорд, я вас боюсь. Может, у вас еще какие дела есть, подальше отсюда? — с надеждой в голосе спросил он.

— Не дрейфь, Гради-ил, я просто учусь на своих ошибках, — подбодрил его я, но, глядя на скептическое выражение его лица, понимал, что это его мало утешает. Он только встретил меня, и я уже сумел начудить: деву приманил, покатался на ней, устроил войну в реке, и все это так, между прочим, случайно.

— Вот этого я и боюсь, Ирридар, — назвал он меня по имени. — Вы неприятности притягиваете к себе, как лорх колючки. Я за несколько ридок уже дважды чуть не погиб. Может, вы остановитесь? Ненадолго? А? — попросил он.

— Обещаю, Гради-ил, я буду осторожным.

— Хотелось бы вам поверить, милорд, — с сомнением проговорил Гради-ил. Потом посмотрел на сердце муразы в моей руке. — Что это у вас?

— Это сердце речного хана. Тебе надо будет его съесть, чтобы стать сильным.

— Это что, приказ? — Он недоверчиво посмотрел на меня, перевел взгляд на кусок мяса в моей руке и твердо сказал: — Я не буду это есть.

— Да я не настаиваю, новый речной хан обмен предлагает. Сундук на это сердце.

— Вот-вот, давайте поменяем, — быстро проговорил следопыт.

Под настороженными взглядами собравшихся я направился к крабохвосту, как для себя обозвал это существо. Тот вытащил сундук на берег и протянул клешню.

— Сердце, — проговорил он.

Я кинул кусок плоти навесом. Прямо ему в морду. Открыв пасть, он моментально его проглотил.

— Ты хороший, — подтвердил он. — Крула твоя, забирай. — И скрылся в воде.

Я не успел отказаться, как из воды выглянула моя лодка.

— Есть хочу! — сказала она.

— Крула, лови рыбу и ешь.

— Рыбу не хочу, дай еду! — потребовала она. — Ты меня кормить.

При этом то, что звучало у меня в голове, слышали все.

— Студент жену себе нашел! — заржал десятник, и все рядом подхватили его смех.

— А красавица какая! — продолжил варг. — Загляденье просто. Глаза большие, хвост и гребень. Ну прямо красотка!

Все хохотали уже в полный голос, держась за животы.

— А обнимал ее как крепко, — продолжал он.

Смех присутствующих перешел в клекот. Я оценивающе посмотрел на крулу, потом на Дреза, мне шутки варга очень не понравились. Да и кому понравится, когда над тобой смеются.

— У нас, Дрез, говорят, что хорошо смеется тот, кто смеется последним. Если я вон того усатого тебе скормлю, хватит? — спросил я вслух и показал круле на ржущего Дреза.

— Хочу! Вкусно! — произнесла речная дева.

— Ну вот и сторожи, как он к воде подойдет, ты его хватай и ешь, — проговорил я и, не обращая внимания на насмешников, уселся рядом с эльфаром.

А десятник сразу подавился смехом, отошел подальше от воды.

— Студент, ты это, не бери в голову и грех на душу. Она же теперь за мной везде охотиться будет. Ни коня напоить, ни самому к воде подойти нельзя будет. Я же просто шутил... — Он был растерян, от смеха не осталось следа.

— Дрез, ты не бери в голову, я тоже пошутил. Не ешь Дреза, крула. Хочешь его в мужья? — вслух обратился я к красотке.

А той было все равно за кого идти. Это я понял по тому, как быстро она согласилась:

— Хочу! Еще есть хочу.

— Накорми ее, десятник, или передай другому, — ляпнул я.

Дрез, сначала опешивший, быстро успокоился, опытный вояка сразу увидел возможность снять с себя тяжкое бремя и, обернувшись, посмотрел на варгов. Те стали пятиться и махать руками.

— Дрез, не вздумай передать ее нам! — вразнобой закричали они.

А десятник, уперев одну руку в бок, пальцем другой руки ткнул в одного из них и обвиняюще проговорил:

— Марек, ты сегодня плохо оружие вычистил, вот бабу речную и принимай.

— Марек, давай еду, — прозвучало у всех в голове.

Тут уже я не смог сдержаться и стал ржать. Ситуация явно была нестандартная, и хохотавшие воины сами стали объектами насмешек со стороны орков и посольских.

Марек побледнел, заморгал, посмотрел с обидой на десятника и выпалил:

— А твой брат Гроздя сегодня спал на посту, вот пусть он и кормит крулу, раз надо найти виновного. Крула, твой муж Гроздя! — крикнул обрадованно варг.

— Гроздя, хочу есть!

— А почему я?! — воскликнул молодой парень, не ожидавший такого поворота в своей судьбе. — Рачек больше моего спал, вот пусть он и берет ее на содержание. Демон, твой муж Рачек.

— Рачек, дай еду!

— Это нечестно! — вспылил воин. — Я спал, потому что выиграл в кости у Мрышика, он должен был за меня службу нести. Раз не стал, пусть берет он ее в жены и живет с ней. Крула, тебя будет кормить Мрышек.

— Мрышек, погладь меня и покорми! — Крула стала выползать на берег.

Воин — уже в возрасте, с седыми усами — отступал и затравленно оглядывался. Орки, видя такой расклад, принялись вынимать топоры, показывая, что с ними лучше не шутить, а посольские развернулись и стремглав помчались прочь.

— Как у вас служба поставлена плохо, — подначил я десятника, — на посту спят, оружие не чищено, еще в кости играют. Ужас просто! — закатил я глаза.

— А чего сразу Мрышек, — проговорил воин. — Не я на этой бабе катался и лапал ее. У меня руки грубые и еды мало. Студент все это начал, пусть и женится.

После его слов я на практике убедился, что планеты круглые. Я растерянно посмотрел на Гради-ила, а тот вскочил и опрометью бросился бежать в сторону города.

— Студент, дай еду и погладь! — требовательно сказала крула.

Буквально в считаные мгновения берег реки опустел, остались только я и приползшая крула.

— Видно, от судьбы никуда не уйдешь, — притворно вздохнула Шиза.

ГЛАВА 2

Скрав

Поудобнее пристроив заплечный мешок из кожи, Алеш направился в единственный коридор, который был выходом из этого помещения. Ему нужно было пройти несколько комнат, и не по прямой, а сначала повернуть направо. Что он и сделал. Комната была местом упокоения останков какого-то великого существа в далеком необозримом прошлом. Он присмотрелся и прислушался. В центре стоял каменный саркофаг, богато украшенный резьбой и золотом. Подпирающие свод саркофага колонны были увенчаны магическими светильниками, которые в сочетании с тишиной придавали торжественность захоронению, окутывая темно-бордовым светом саркофаг и создавая контрастную тень по остальному помещению. Больше ничего в комнате не было. Но сама атмосфера навевала благоговение.

Герои былых времен, пришло понимание к Проксу, оно всплыло откуда-то из его сознания, словно он хранил эту память глубоко спрятанной и забытой. Словно он тоже был участником тех событий. Первые алые скравы, предтечи тех, кто остался наверху. В нем пробуждалась память скрава, и Алеш это понял. Он чувствовал необъяснимые изменения, происходящие в нем. Можно сказать, на уровне ощущений и пока только так.

Прокс вышел из состояния созерцания и внутренне собрался. Теперь это был хищник, готовый напасть или отступить в случае опасности. Он осторожно двинулся вперед. Как только он вошел и сделал первый шаг, сканер показал две красные отметки, быстро приближающиеся к нему с двух сторон. Он сделал шаг назад, и маркеры исчезли.

Интересно, подумал Прокс, система безопасности работает на определенной дистанции или при пересечении определенной границы? Каких-то сигнальных нитей в магическом зрении он не видел. Алеш решил проверить свои выводы и шагнул вперед, на сканере сразу отобразились два красных маркера, один слева, другой справа, и стали приближаться к нему. Он снова отступил на шаг, маркеры исчезли. Не делая новых шагов, нагнулся вперед и заглянул в комнату. В углах неподвижно, сливаясь с тенью, стояли облаченные в доспехи воины, было их двое, но сканер был глух и пуст. Он не показывал опасности. Прокс посмотрел магическим взглядом и увидел тонкие энергетические нити, идущие от саркофага к застывшим, словно статуи, воинам. Сам саркофаг представлял из себя огромный заряженный амулет или накопитель. Прокс не мог точно разобрать его свойства.

Значит, сигнал тревоги выдает этот самый саркофаг, но, может статься, и тот, кто в нем лежит. Каким-то образом он чувствует чужака и приводит в действие бойцов. Алеш окинул взглядом комнату. По полу были разбросаны ржавые мечи, части амуниции, кости и черепа — по-видимому, останки тех, кто хотел пройти дальше. Оценить силу и мощь бойцов он мог только по этим фрагментам, рисковать и вступать в схватку с неизвестными воинами он не хотел, поэтому положился на скорость и удачу. Путь был один, и он вел через этот склеп. Еще раз окинув помещение взглядом, Алеш рванулся к саркофагу и почти мгновенно проскочил расстояние до него. Времени рассматривать, кто там лежит, у него не было, он просто перепрыгнул его, свернул налево, пронесся дальше и притормозил в небольшом тамбуре перед следующей комнатой. Он предполагал, что здесь должна быть безопасная зона. Упокоенный хозяин предыдущего склепа уже не мог действовать, а новый еще не действует, так как Алеш вышел из одной зоны и не вошел еще в другую. Его выводы оказались верными. Следующая комната оказалась таким же местом захоронения существа с магическими нитями, протянувшимися от саркофага к застывшим воинам в углах.

Раз первый опыт прохождения комнаты оказался верным, Алеш решил проскочить эту гробницу так же. Он мысленно сосчитал до трех и бросился вперед. Добежал до саркофага и, оттолкнувшись от пола, прыгнул. Но, видно, не рассчитал силу толчка, зацепился ногой за край саркофага и свалился в него. Проклиная свою неуклюжесть, попытался подняться, но не смог. Крепкие сухие руки обхватили его за плечи и потянули на себя. Бросив быстрый взгляд на того, кто его схватил, он увидел, что лежит лицом к лицу на хозяине каменного гроба: на него смотрела иссохшая мумия с красными разгорающимися огнями в пустых глазницах. Именно руки мумии схватили его и мешали ему подняться. У нее была рогатая голова, обтянутая желтоватой кожей, и огромные клыки, торчащие из открытой безгубой пасти. Этим клыками проснувшееся существо пыталось укусить Алеша. Напрягая все свои силы, Алеш приподнялся и разглядел, что оживший покойник облачен в красную мантию. Мумия обхватила его уже за пояс и пыталась удержать, клацая зубами, а Прокс, упершись в ее грудь руками, старался отодвинутся.

Охранники склепа быстро приближались. В руках одного был молот, он подоспел первым и, размахнувшись, опустил его на саркофаг. Прокс отчаянным рывком успел в последний момент отклонить плечо и голову. Молот со всего маху опустился на череп мумии и раздробил его на куски. Саркофаг тоже треснул и развалился. В тот же миг хватка ослабла, Прокс выпал из гроба и покатился по полу. Он сбил с ног воителя с молотом и вкатился в проем следующего тамбура. Там, переводя дух, остался сидеть. За его спиной раздался грохот. Алеш в страхе оглянулся и увидел, что молотобоец выронил свое оружие, постоял, покачиваясь, и стал рассыпаться. То же самое произошло со вторым воином.

Прокс был агентом с большим стажем, имея внушительный опыт полевой работы, все фиксировал автоматически, не задумываясь, мгновенно анализируя и обогащаясь опытом даже из неудачных попыток. Нейросеть интенсивно обрабатывала множество незаметных для простого глаза вводных, вносила изменения в модель поведения почти мгновенно. Вот и сейчас она определяла оптимальный маршрут прохождения третьей комнаты, превращенной в усыпальницу, и подсказывала наилучший алгоритм действий на уровне рефлексов. Это была особенность всех метаморфов, необходимая для выживания в мирах с агрессивной средой.

Сделав десять глубоких вдохов, он рванул вперед. Подбежал к саркофагу, рыбкой проскочил над ним, сгруппировался и кувырками через голову выкатился в коридор. Там быстро вскочил и встал в боевую стойку с мечом наперевес. Но коридор был пуст, в тишине было слышно только его хрипловатое дыхание. В конце коридора была такая же арка, подсвеченная светильниками, через которую он проходил до этого.

Алеш с облегчением восстановил дыхание, постоял с минуту и, осторожно ступая, внимательно сканируя пространство на предмет ловушек, двинулся к арке. Подойдя поближе, он увидел над аркой каменную гаргулью, та словно живая рассматривала его. Бордовый свет светильников делал морду этого существа осязаемо живыми. Чтобы проверить свое предположение, он очень осторожно сместился в сторону, и глаза каменного изваяния сместились тоже. Он сделал короткий шаг вперед и тут же отпрянул. В проеме арки появилась мерцающая фигура женщины, в накидке с капюшоном. Сквозь широкую прореху открывалось обнаженное стройное тело. Она была почти прозрачная.

— Энергетическая структура, свойства неизвестны. — Нейросеть произвела сканирование объекта.

Женщина откинула капюшон, подняла голову и посмотрела на Алеша. Она долго рассматривала его. У Алеша складывалось впечатление, что она только что пробудилась ото сна и с недоумением осматривала окружающее пространство, словно не до конца понимая, где она оказалась и что происходит вокруг. Потом в прозрачных глазах появилась осмысленность и удивление.

— Кто ты? — В тишине ее голос раздался неожиданно громко, разнесся по подземелью и эхом вернулся обратно:

— Кто ты! Кто ты!

— Я странник, — негромко, почти шепотом, ответил Алеш, не решаясь потревожить сон мертвых героев и их охранников.

— Странник? — В голосе женщины слышалось удивление. — Что это?

— Что это! Что это! — вернулось эхо.

— Это значит, что я странствую по миру и ищу ответы на свои вопросы.

— Ты ищешь ответы на свои вопросы? Как странно! Что ты хочешь узнать, странствуя по усыпальницам? Среди мертвых?

— Мертвых! Мертвых!

— Здесь я ничего не ищу. Меня предали те, кому я поверил, и скинули в это подземелье. — Алеш отвечал спокойно, пытаясь понять, с чем он имеет дело. Энергетическая структура в виде женщины была наполнена разными чувствами — интересом, удивлением и скукой, это было странно, необычно, и, кроме того, от нее веяло опасностью.

— Тебя предали? Я что-то помню об этом. Но это было давно. Очень давно. Я теряю память, но помню горечь предательства. Память уходит, а чувство обмана не ослабевает. Оно превратилось в ненависть и гложет меня. Меня тоже предали! — Последнее слово она выкрикнула.

— Предали! Предали! — отразилось от стен.

— Но я не помню кто, — уже спокойно, как будто рассуждая сама с собой, произнесла она. — Помню свое бессилие и отчаяние. — Размышляя вслух, она говорила все тише и тише, но слово «отчаяние» снова выкрикнула громко. Это и было ее основное чувство.

— Отчаяние! Отчаяние! — повторило эхо.

— Ты что-то ищешь здесь, странник? — снова повторила она свой вопрос, уперев потяжелевший взгляд в Прокса.

— Я хочу найти выход из подземелья, — ответил Прокс.

— Выход есть, но выйти нельзя, — захохотала женщина.

— Нельзя! Нельзя! — запретило эхо.

— Как странно! Я не чувствую к тебе вражды, странник, но должна тебя не выпустить, таков приказ.

— Кто тебе приказал? — Алеш разобрался в способах нейтрализации энергетической структуры. Надо было применить «истинный свет», он разорвет энергоканалы существа, и оно рассеется. «Истинный свет» представлял собой не что иное, как жесткое направленное рентгеновское излучение. Но он хотел получить побольше информации и потому продолжал разговаривать с женщиной.

— Я не помню. Это было давно. — Она помолчала. — Но я нахожусь здесь, чтобы не пропускать.

— Кого ты не должна пускать? — спросил Прокс.

— Я не помню. — Призрачная женщина смотрела мимо Алеша, в задумчивости устремив свой взор на стену и застыв в немом ожидании.

Понимая, что больше он ничего не добьется от потерявшего память существа, Алеш применил «истинный свет». Энергетический сгусток, представлявшейся женщиной, мгновенно потух, а Прокс быстро проскочил проем арки и оглянулся. За его спиной вновь показалась фигура женщины. Она стояла к нему спиной.

— Я тебя чувствую, но не вижу, странник. Где ты?! — крикнула она. В ее крике слышался не гнев, а просьба о помощи. Так обычно зовет тот, кто неожиданно отбился и потерялся, испугавшись, что остался один, без поддержки и помощи.

— Где ты! Где ты! — вернулось эхо.

— Я за твоей спиной, — немного поколебавшись, ответил Прокс.

Женщина развернулась.

— Ты смог пройти! — Она с удивлением посмотрела на него. — Никто до тебя не проходил, я выпивала их жизни, и мне было радостно, что мучаюсь не только я, но и другие.

— Кто ты и что тебя мучает? — Теперь вопросы задавал Алеш. Он мог уйти и оставить ее одну, но интуиция подсказывала: надо остаться, поговорить.

— Я? Я жрица! — вспомнила она. — Да, я жрица. Бывшая. Меня мучает огонь. Мое тело горит, а душа заперта и страдает. Странник, помоги мне! — Она со страстной надеждой посмотрела на него, ее фигура ненадолго пошла рябью. — Там, надо мной жезл с кристаллом. Разбей кристалл! Освободи меня! — Она показала на каменный свод арки, где из стены торчала голова гаргульи, и сейчас каменная тварь скалилась. — Только близко не подходи, иначе я выпью твою жизнь, странник.

Алеш стоял в раздумьях. Он думал не о том, помогать или нет, он решал задачу, как достать этот жезл.

— Иди своей дорогой, скрав, там дальше за местом силы портал. Уходи! — произнесла гаргулья.

Но Алеш не торопился. Тот, кто создал такой пояс безопасности, просто так его не выпустит. Не для того он запечатал душу жрицы в кристалл жезла. Он стал вспоминать, что у него есть, и поблагодарил судьбу за то, что ему встретилась такая запасливая невеста.

В мешке он нашел амулеты тления и разрыва. Бросив оценивающий взгляд на гаргулью, он составил простейший план. Подняться к потолку подземелья, накинуть амулет тления на гаргулью и применить разрыв, а дальше посмотреть, что получится.

Алеш отошел подальше, и женщина с глубоким вздохом разочарования исчезла. Тогда он применил левитацию, стал подниматься и, у потолка отталкиваясь руками от плит, из которых был выложен свод, двинулся к гаргулье. Та, беззвучно открывая пасть с клыками, наблюдала за его передвижением. Энергетический фантом женщины не появлялся.

Алеш остановился в двух метрах от морды гаргульи, примерился и кинул амулет. Тот зацепился кожаным ремешком за ухо и повис, раскачиваясь.

— Тление! — скомандовал Алеш и следом активировал разрыв.

Каменная морда треснула, и половина головы отвалилась, с грохотом упав на пол. В открывшейся дыре он увидел ручку жезла. Сам жезл лежал небрежно брошенным, и на нем сверкал большой кристалл.

Потянул из ножен меч, который вышел с громким неприятным звуком, заставившим Алеша на миг замереть. Но все осталось по-прежнему, не появились воины, не выплыл фантом, все так же мертвым камнем лежала половина головы гаргульи. Он примерился и ударил концом клинка по кристаллу, вытянув руку как можно дальше. Свечение погасло, из свода арки выплыло туманное привидение и поднялось к Проксу.

— Спасибо, странник! — прозвучало в его голове. — Следуй за мной, я покажу тебе выход.

Привидение развернулось и поплыло в глубь подземелья. Алеш спустился и пошел следом за ним.

Коридор, по которому он шел, вывел его в довольно большой зал. В центре был сложен алтарь из камней. По бокам алтаря стояли две каменные колонны, от них шли толстые цепи, на которых висела та самая женщина. Полностью обнаженная, она наполовину была скрыта красным огнем, который горел, но не сжигал ее. Привидение остановилось у алтаря, рассматривая тело.

— Я вспомнила! — В мысли Прокса ворвалась буря из чувств. В этой буре смешались боль, отчаяние, удивление, ненависть из воспоминаний, вспыхнувших в женщине.

— Я служила старшей жрицей богини Беоты. Но однажды появился ее брат Курама. Красавец, простой в общении, не делавший различия между собой и смертными. Он настолько отличался от своей чванливой и надменной сестры, что сразу пленил мое сердце. Он поведал мне со смехом, что ни он, ни его сестра богами не являются. Они — хранители изначального мира по воле настоящего бога — Творца. Его первые создания, наделенные большей силой, чем обычные смертные. Курама обещал сделать меня подобной ему. Я влюбилась без ума и стала служить ему, а Беота этого даже не заметила. Мы провели ритуал изменений в городе мастеров и напали на ее храм. Но, оказалось, Курама тоже был не всесильный. Беота вышвырнула брата с материка, а вместе с ним и меня.

— А потом я жрицу заковал в цепи, изъял душу и сделал проводником. Бедняжка сотни лет мучилась, сторожа место силы, — раздался у них за спиной чей-то громкий, басистый голос.

Алеш обернулся. Недалеко от них стоял черный демон с небольшими крыльями. Он с ухмылкой смотрел на привидение.

— Золотой скрав, преданный невестой, товарищем и сосланный Цу Кенброком в преддверие, — продолжил демон. Как давно ты видел своего кумира, иномирянин? А может, ты вовсе и не видел того, под чьим благословением ходишь? Насколько я знаю, мой старший братец большой скромник. Он еще ни разу не пришел на помощь своим последователям. Может, стоит задуматься, кому служить? — спросил демон. Он обошел стоявших в молчании Прокса и привидение и приблизился к алтарю. — Я не уговариваю тебя, скрав, служить мне, ты можешь идти. Оставь Виргинду и уходи.

— А что будет с ней? — спросил Прокс, нарушив долгое молчание.

— Ей уготовлена судьба всех предателей. Почему она должна тебя волновать? Она предала уже дважды. Сначала свою госпожу, потом меня. У нас с тобой нет личных счетов и вражды. Я даже могу тебе помочь в борьбе с иномирцами и Цу Кенброком. Как говорят, враг моего врага мне друг. Подумай, что тебе важно — выполнить задание или погибнуть вместе с этой недостойной? Она не задумываясь убила бы тебя, если бы ты ее не перехитрил. — Демон смотрел без угрозы и задумчиво продолжил: — А можешь оказать мне услугу и удовлетворить свою месть. Я верну тебя в замок скравов, а ты убьешь их главу и Совет скравов. Они стали стары и неповоротливы. Нерадивые слуги, забывшие, чьей рукой они были подняты из праха. Я даже не буду против, если ты станешь главой алых скравов, моих слуг. — Тон демона был доверительный. Располагающий к себе. Он проникал глубоко, заставляя задуматься и поверить.

— Ментальная атака! — прозвучал сигнал нейросети.

— Отразить! — автоматически скомандовал Прокс, и демон застыл с гримасой боли на лице.

— Не слушай его, странник! — прозвучал встревоженный голос женщины у него в голове. — Он убьет тебя, потому что ты узнал, где находится его место силы. Это Курама, но в другом теле.

Прокс замер, не зная, что предпринять, а демон стряхнул оцепенение и, зарычав, направился к нему.

— «Истинный свет»! — прокричал Алеш, и демон, решительно шагающий к ним, остановился, словно натолкнулся на невидимую стену.

Он скорчился от боли, еще громче зарычал, с трудом вернулся к алтарю и протянул лапу. Ухватил тело женщины за руку и с облегчением замер. Энергия кирасы стала падать. Прокс включил накачку из своего запаса. На какое-то время наступило равновесие. Демон не мог атаковать Прокса, а он не мог прекратить атаковать «истинным светом». Другого оружия против Курамы у него не было.

— Жрица, что делать? Энергии надолго не хватит, потом демон убьет меня, а тебя опять заточит в кристалл, — проговорил Прокс, с тревогой наблюдая, как падают запасы энеронов.

— Выход есть, я войду в свое тело, а ты, странник, убей меня. Тогда Курама не сможет пользоваться источником, он или сбежит, или погибнет. Торопись! — Привидение подлетело к горящему телу и влилось в него.

Подземелье огласил истошный вопль боли. Тело ожило, задергалось и, испытывая сильнейшие муки от огня, громко закричало. Алеш выхватил меч. Отрубил руку, прикованную цепью, за которую держался демон, потом вторую и третьим ударом снес женщине голову. Тело упало в огонь и моментально рассыпалось пеплом. Из пламени поднялся огненный дух и окутал черного демона. Теперь от боли вопил Курама. Он отскочил от алтаря, обожженный, с черной, лоскутами висящей кожей, покрытый волдырями и весь в дыму. Затем обгорелый демон, выкрикивая проклятия, бросился прочь и исчез в телепорте.

— Ты тоже уходи! — проговорил сгусток пламени. — Теперь я хранительница места силы. Долго сдерживаться не смогу, нападу на тебя, странник. Спасибо тебе. Прощай!

Прокс побежал за алтарь, где увидел площадку телепорта. Заскочил и тоже исчез из подземелья.

Ставка

Мы остались одни на берегу. Крула требовала ласки и еду, я чесал в затылке, стараясь понять, что мне делать с новым подарком. С грустной усмешкой подумал, что молодое тело и память молодого Ирридара изменяют меня постоянно. Делают сильнее, воинственнее, но и по-детски непосредственным. Сила и энергия, бурлившая во мне, требовала выхода, и я, не способный удержать ее внутри, выплескивал вот в таких глупых выходках, как с крулой. А речное страшилище смотрело на меня, не мигая, выпученными глазищами и транслировало мне в чувства свое обожание, голод и желание мне служить.

— Значит, так, красавица! Я буду звать тебя Краля, — сказал я. — Раз я твой хозяин, значит, ты будешь работать. Лозунг «Кто не работает, тот не ест» мы претворим в жизнь. Видишь, сундук в воде стоит? — Получив ее мысленное подтверждение, что, да, она видит, приказал: — Тащи его сюда!

Краля быстро подползла к сундуку, играючи подняла его своими руками, и, как ящерица на задних лапах, прибежала ко мне.

— Молодец! — похвалил я. — Ставь сюда, мне под ноги.

И еле успел отскочить. Краля кинула сундук мне на голову, не особо разбираясь, где ноги, а где голова.

— Давай еду! — потребовала она.

Пришлось кинуть ей сухпай.

В сундуке были сгнившие тряпки, чья-то одежда из бархата и шелка, я с брезгливостью трогал и вынимал склизкие лохмотья, надеясь найти что-то стоящее. И мое терпение было вознаграждено, в самом низу лежали две шкатулки. В одной были золотые слитки, десять штук, в другой — самоцветы. Это меня порадовало. Имея смекалку и терпение, можно и из ситуации с Кралей извлечь прибыль.

— Иди в воду и тащи сюда все сундуки, какие найдешь! — приказал я.

Раз уж у меня есть свой водолаз, то реку я почищу основательно. Да и не только эту, в моей голове стали созревать масштабные планы по поиску затонувших сокровищ. Я почесал ей спинку, было видно, как Краля блаженствовала. Глаза затянуло пленкой, а хвост в экстазе задрожал.

— Ну все, хорошего нужно испытывать помаленьку, давай работай, — подтолкнул я своего водолаза.

Та недоуменно уставилась на меня.

— Тащи сундуки! — прикрикнул я. — Иначе жрать не дам!

С этими речными феями нужно быть построже. Они понимают лишь силу и подчиняются угрозам. Теплых чувств, привязанности не имеют, а имеют что-то вроде разума и инстинкты, один из которых — уступать сильному. Все это мгновенно промелькнуло в моем сознании и оформилось в действие. Я схватил ее за хвост, раскрутился, как метатель молота, и зашвырнул в воду завывающую от ужаса Кралю. Она сделала подскок блинчиком и на втором ударе о воду пошла на глубину.

Я стал ждать ее возвращения с новым сундуком. Пока она искала для меня сокровища, вернулся сильно смущенный Гради-ил.

— Вы уж простите, милорд, но, честное слово, я испугался. Я подумал, что эту тварь вы передадите мне. Я, конечно, понимаю, что вы не злой и не хотите мне навредить... — Он замялся, пытаясь объяснить мне свое состояние. — Но у вас был такой взгляд... — Гради-ил запнулся, подбирая выражение, и, не найдя подходящего сравнения, закончил: — В общем, мне стало... мм... — промычал он. — Страшно. Да что говорить, мне и сейчас страшно! Особенно после того, как вы эту тварь схватили за хвост и выбросили в речку. Такой силы я не видел ни у кого. — Он потупился и стал разглядывать носки своих сапог.

Я мысленно обругал себя недотепой — опять показал лишнее, и теперь нужно придумать этому оправдание.

— Поверь, — сказал я, — скоро ты привыкнешь ко мне и перестанешь беспокоиться. — Я хотел его успокоить. — Хочешь, я и тебя сделаю сильнее? С помощью амулета. Просто я нехеец, — свалил я все странности и проявление неординарных способностей на горское происхождение. Про нехейцев ходило много слухов и небылиц, так что, я посчитал, одной больше, одной меньше, особой роли не сыграет. — У нас случаются такие мутации, правда, редко, — немного подумав, добавил я для правдоподобности.

— Вы знаете такое заклинание, способное увеличить силу?! — Его удивление просто выплескивалось наружу.

— Нет, Гради-ил, такого заклинания я не знаю. Я могу копировать древний амулет, и только. Иногда их находят в гиблых землях, правда, очень редко.

Я хотел сменить тему, чтобы не завраться дальше, но мне на помощь пришла Краля. Она вовремя показалась из воды, и наш разговор прервался. Краля, счастливая и пылающая трудовым энтузиазмом, пыхтя, тащила тяжелый сундук и, выплыв из воды, упала под его тяжестью.

— Пошли смотреть сокровища, — сказал я Гради-илу. — Видишь, Крале тяжело.

А та безуспешно пыталась тащить сундук. Подойдя поближе, я почесал ей живот, подергал сиськи и дал коробку сухпая. Все, ритуал соблюден, земноводное довольно и жрет.

Гради-ил, весь в нетерпении, зараженный мной кладоискательством, мечом сбил замок и открыл сундук. Он был полон серебряной посудой. Я поднял тарелку, очень изысканно сделанную, с разноцветными камнями по ободу, и разочарованно хмыкнул.

— Комплект посуды от дворфов, — прошептал эльфар, — на двадцать персон. Ему цена сто тысяч золотых корон, милорд. Вот это находка! — Он с восторгом посмотрел на меня. — Ну и везучий же вы!

Я даже обиделся. При чем тут везение! Стечение обстоятельств и способность использовать их максимально эффективно — это талант. Но вынужден был промолчать.

— А там еще что-нибудь есть? — с азартом спросил он меня, разглядывая реку. — Может, какой корабль затонул, торговый.

— Узнаем. Краля, ищи сундуки, — скомандовал я, и моя водолазка, не медля ни секунды, бухнулась в реку, окатив нас с ног до головы водой.

— Да чтоб тебя демоны сожрали, тварь неуклюжая! — выругался Гради-ил.

— Не переживай, разведчик, это издержки нашей работы. Бери сундук с другой стороны, и потащили к повозке.

Гради-ил напрягся, схватился за бронзовую ручку и, став красно-розовым, как недоваренный рак, поднял сундук. Мы с остановками оттащили его к возу магистра.

За нашей деятельностью внимательно наблюдал толстенький снабженец, он в общей толкотне, происходившей здесь ранее, не участвовал и теперь открыв рот смотрел, как мы тащим тяжеленный сундук. Не выдержав, он подошел к нам.

— Здорово, студент! А говорили, что ты погиб. Врали, значит, — сделал вывод снабженец, обходя сундук по кругу. — Я сразу понял, что такой предприимчивый молодой человек не может просто так лишиться рук и ног. Да-а! — сказал он. — Весьма предприимчивый! — И следом спросил: — Что в сундуке?

— Да так, книги разные, таблички из глины, для магистра оставим, — сделав равнодушный вид, ответил я.

— А взглянуть можно? — Снабженец потирал от волнения руки, он мне не поверил. Это было видно и по его морде, но спорить он не стал.

— Нельзя посмотреть! — ответил я, невинными глазами посмотрел на толстяка и продолжил с ленцой в голосе: — Книги могут рассыпаться, пусть магистр их укрепит и сам потом решит, можно смотреть или нет. — Я сел на сундук и уставился на изнывающего от любопытства толстяка.

В это время Краля вытащила небольшой сундучок и, весело транслируя свои радостные эмоции, побежала к нам. Не разбирая, куда кидает, бросила сундучок, хорошо, не в сторону снабженца, а то лишила бы его жизни сразу и бесповоротно. А мы с Гради-илом, уже знакомые с ее повадками, успели отскочить. Сундук перевернулся, крышка раскрылась, и из него выпал жезл. Сверху его накрыла мантия, ни капельки не пострадавшая от воды. Была она богато украшена золотым шитьем и камнями. Гради-ил быстро засунул все обратно и закрыл крышку.

У снабженца от обиды затряслись губы. Было видно, что он считает несправедливым, что такая удача обошла его стороной.

— Студент, продай крулу! — предложил он, жадно смотря на сундуки. — Сто золотых монет дам.

— Ну ты даешь! — Я делано удивился. — Такой водолаз — и сто монет. Двести, и дополнительные условия.

— Какие? — подозрительно спросил он.

— Ты не продашь крулу, кстати, ее зовут Краля, и не передашь другому. Хорошо кормишь ее. Иначе она опять вернется ко мне. А мне жалко расстраивать красотку, у нее тонкая и ранимая нервная система. Это первое. Второе, ты бесплатно кормишь нас на обратном пути продуктами, какими питаешься сам. Согласен?

Расстроенный Гради-ил хотел возмущенно вставить слово, но я остановил его взмахом руки.

— Это все? — спросил снабженец.

— Все. — Я видел, как он внутренне торжествовал. Надурил мальца.

— Я согласен. Договор?

— Договор, — подтвердил я. — Тебя как зовут?

— Шварцен.

— Краля, твой новый муж Шварцен, теперь он будет заботиться о тебе.

— Шварцен, хочу есть! — требовательно потребовала речная фея.

Я был доволен, избавился от хлопот и новой головной боли, переложив ее на нашего снабженца. А тот спешил к своему возу за едой.

— Эх, милорд, так продешевить! — стал сокрушаться Гради-ил. — Такой водолаз!

Я посмотрел на него:

— Хочешь, выкуплю для тебя?

Эльфар прекратил свои стенания и затараторил:

— Нет-нет, милорд, не надо. У снабженца ей будет лучше. И при том, не хочу расстраивать Кралю, вдруг она расстроится, у нее, как вы успели правильно заметить, тонкая и ранимая нервная система. Вы уж простите меня, не подумав, ляпнул.

— Ну как хочешь, — улыбнулся я. — Оставайся и сторожи наши трофеи. А я пойду поищу себе приличную одежду на пир к хану. Хотя подожди, посмотрим, что находится в последнем сундуке.

Рассматривая содержимое сундука, пришел к выводу, что он, наверное, принадлежал какому-то магу. В нем кроме жезла и мантии были сгнившие книги в кожаном переплете, кожаный кошель с небольшим количеством камней и золотых вангорских корон с профилем Меехира Шестого.

Деньги и камни я забрал, остальное засунул в сундучок.

— Отдашь магистру, как его долю добычи, — показывая на сундучок глазами, сказал я Гради-илу.

У меня еще были планы на сегодняшний день. Я дал последние распоряжения эльфару, позаботится о моем имуществе, посмотрел, как он растерянно огляделся и обреченно уселся на сундук.

Сам же направился на местный базар. Надо признаться, я выглядел почти как оборванец, одежда нехейца, хоть и удобная, но непритязательно выглядевшая, во многих местах протерлась почти до дыр, сапоги стоптаны. Явиться в таком виде на пир, значит, подставить хана и вызвать насмешки орков. Да что там орков, наши тоже будут смеяться и трепаться за спиной, мол, был левой рукой у самого великого хана, а выглядит как оборванец. Здесь, как и везде, встречают по одежке. От злой зависти и злословия никуда не денешься. Длинные языки будут только рады вылить ушат грязи на выскочку. А именно выскочкой я был в глазах посольских и очень неудобным соперником для графа Мару тан Саккарти, посла Вангора.

Базар был большой, торговали не только оседлые орки, проворные дворфы имели целый торговый ряд, предлагая свои товары, от котлов и мечей до ювелирных украшений. Были здесь и лигирийские купцы. Шум голосов не смолкал ни на минуту. Здесь до хрипоты торговались, спорили, ругались. Кое-где дело доходило до потасовок. Я шел вдоль длинных рядов под навесами, выискивая себе приличную одежду. Выбор был. Но одежда для людей была или слишком вычурна, или проста, что-то такое, как я купил в Азанаре, мне не попадалось. Тогда я решил посмотреть ряды орочьей одежды. Они любили шить из тонкой, отлично выделанной кожи, со шнуровкой и нашитыми серебряными бляшками. На мой вкус, одежда была очень даже достойной. В итоге я подобрал под свой размер штаны, полусапожки, жилетку и шелковую красную рубашку. Приобрел богатый, искусно сделанный пояс взамен оставленного у кровожадной Беоты. Посмотрелся в полированный бронзовый щит и остался доволен. Хотя дома на Земле про меня сказали бы — вылитый цыган. Повертелся перед «зеркалом» и надел толстую золотую цепь. Вот теперь почти цыганский барон, но чего-то все равно не хватало. Точно, мне нужна шляпа, понял я, какого элемента мне не хватало в костюме.

Шляпу я искал дольше, чем одежду, фетровая не годилась. А кожаные были довольно странные, с высоким колпаком и узкими круглыми полями. Но такая мода мне не нравилась, я был в своем вкусе консервативен и продолжал рыскать по рядам. Наконец, почти потеряв надежду найти подходящий головной убор, обнаружил у одного щуплого лигирийца сверток, из которого торчала настоящая нехейская шляпа. Такие шляпы с металлической вставкой внутри делали только в нехейских баронствах. Она была несколько тяжеловата, но хорошо защищала голову от разных неожиданностей, которые могли приключиться в горах. Ее я и купил, правда, с нагрузкой в виде комплекта одежды знатного нехейца. Мне она была великовата, но я купил ее, так сказать, на всякий случай — «мо-ожет бы-ыть пригады-ится».

Рядом крутился Фома, не приближаясь и не теряя меня из виду. Я поманил его рукой. Свою задачу диверсанта он, надеюсь, выполнил, да теперь это было и не важно. Направление похода выбрано, посольство увенчалось успехом, а мне требовался помощник, который мог бы взять на себя часть простых хозяйственных дел. Уход за быками, приготовление пищи, охота, разведка, да мало ли для чего он мог пригодиться, хотя бы как связной с Грызом.

— Фома, — кидая ему кошель с серебром, обратиться я к радостно улыбающемуся орку, — найди и купи повозку с лорхом и подъезжай вон к тому трактиру под навесом, — показал я рукой на столы, расставленные под натянутым куском посконной ткани.

Оттуда доносились ароматы жареного мяса. А у меня потекли слюнки. С утра я не ел ничего, кроме гайрата на Совете вождей, и теперь готов был проглотить лорха. Спрятавшись в тени от палящего светила, сделал заказ и удобно расположился на лавке, ожидая, когда принесут еду. Настроение было умиротворенное, желудок урчал в предвкушении пиршества.

Мне принесли мягкую лепешку типа лаваша, зелень, жареное седло ягненка и гайрат. Только я собрался все это съесть, как услышал вопль голодного демона:

— Сахгиб, дай поесть, я два дня не ел!

Как он узнал о еде, я сначала не понял и не обратил на это внимания, но, будучи в благодушном настроении, пошутил:

— У меня нет грешников, жаренных на сковородке.

Но демон не принял моей шутки, из сумки вынырнула волосатая рука и нагло стащила горячее мясо прямо с тарелки. Недоуменно посмотрев на пустую глиняную тарелку с натекшим мясным соком, озадаченно крякнув, я сглотнул слюну. Но не расстраиваясь из-за потери мяса, а только подивившись ушлости демона, позвал хозяина и требовательно сказал:

— Давай еще мяса.

Тот удивленно вскинул брови, но смолчал, притащил еще кусок, скворчащий и сочный. Снова не сдержавшись и сглотнув, я решил насладиться пищей, но опять вылезла лохматая рука и ловко стащила мое мясо.

Вот тут я не на шутку разозлился. Как этот гад может воровать у меня мою еду, когда я сам голодный!

— Если еще раз ты, морда поросячья, стащишь у меня мясо, я тебя самого зажарю. — Я почти рычал, как тигр, у которого шакал из-под носа утащил добычу.

— Хозяин, не ругайся, это не я, это требуют старики, — ответил испуганно демон. Он не сомневался, что я исполню свою угрозу, он не мог меня обмануть или вызвать чувство жалости к себе и очень хорошо это понимал.

— Я все объясню, хозяин! — залепетал он.

Ко мне пришла запоздалая догадка. Неужели я демона оправил в их общежитие и теперь они втроем что-то от скуки затеяли? Что мастер и мессир знатные затейники, я уже знал, и их проделки иногда выходили мне боком, иногда просто смешили, это из их самодеятельности родился и получался Худжгарх. Не зная, что они придумали на этот раз, я насторожился.

— Вылезай и объясни, но так, чтобы тебя другие не видели, — потребовал я и приготовился к порке лохматого ворюги.

Демон вылез из сумки и стыдливо стал прикрывать свой пах кончиком хвоста и руками. Я огляделся. Это лохматое недоразумение никто не видел, кроме меня, и, к моему удивлению, он был голый. Но я-то отправил его в сумку в распоротой мантии и штанах, и то, что демон вылез голый, натолкнуло меня на мысль о содомии в моем спецназе. Мало ли каких пороков набрался бывший магистр Искореняющих, побывший шаманом у сивучей и вернувшийся с задания. Встреча с демоном обычно для существ с вредными привычками даром не проходит, демоны очень хорошо знают, как сыграть на их слабостях.

— А где твоя одежда, урод? — медленно и зло поинтересовался я. Мой тон очень хорошо дал понять хвостатому, что его может ожидать в случае неправильного ответа. — Ты почему голым ходишь? — Я не смог скрыть своего изумления, подозревая Мардаиба под номером пятьдесят шесть во всех смертных грехах. С них, Мардаибов, станется попытаться облапошить не только человека, но и духа.

— Хозяин, я не урод, это у тебя там в сумке одни уроды и жулье живет. Какой-то пьяный монстр с гвоздями в голове, он все время храпит и портит воздух. И два карточных шулера. Это они у меня выиграли всю одежду и твое мясо. — Демон говорил с искренним возмущением, как будто он пошел в магазин, а продавщица его обсчитала, давая сдачу.

— Я, как честный демон, решил их научить игре в очко, — продолжил он. — Они скучали, я скучал. Выпил с ними за знакомство, и поначалу они мне показались простачками. Ну, думаю, обмишулю стариков и стану тут главным.

Я уже без гнева и с интересом слушал наглую исповедь проходимца. Начало было интригующим. Демон даже не скрывал, что хотел в моей сумке путем выигрыша в карты установить свои порядки и обжулить мастера и мессира.

— И что же тебе помешало обыграть их? — спросил я, решив послушать до конца трагедию демона. Не часто можно лицезреть обобранного до нитки обманутого мастера обмана и услышать эту историю из его уст.

Он поднял лапы и затряс ими, показывая все свое негодование от постигшей его несправедливости.

— Хозяин, у меня было четыре колоды крапленых карт, все как положено порядочному демону изменений, я мог собрать любую комбинацию, какую только захотел бы. И что бы вы думали? — Он посмотрел на меня, пылая возмущением.

— А что я должен подумать? — изображая удивление, спросил я. — Сдавал ты. Себе сдал двадцать одно, а старикам двадцать два. Так, что ли?

— Абсолютно верно, сахгиб! — воскликнул он. — Только когда мы вскрылись, все случилось наоборот, у меня было двадцать два, а у них обоих двадцать одно. О, хозяин, какие жулики у тебя живут! — покачал он головой. — Какое падение нравов у людей, сахгиб! — Демон заломил руки.

— Ну хорошо, они выиграли у тебя, а играли на что?

— Я ставил свою мантию, потом штаны, они — душу страшилища с гвоздями. Сказали, что им эту командирскую пьянь не жалко, — сокрушенно ответил демон. — Потом я хотел отыграться и проиграл желание. — Демон опустил голову и стал внимательно изучать лохматый кончик хвоста.

— Какое желание? — У меня закралось смутное, тревожащее подозрение по поводу стариков. Заставить демона выполнить желание — это могло быть чревато, да и очень даже чревато непредсказуемыми последствиями. Я не мог определить, чего от моих постояльцев было больше, пользы или вреда, поэтому насторожился, готовый тут же пресечь развитие ненужных мне событий.

— Я должен был достать закуску, — не поднимая головы, ответил черт.

— У них что там, появилась выпивка? — Я был не просто удивлен, я был поражен. Старики в который раз смогли меня удивить. Надо же, неужели они сумели забраться в мои запасы вина, закрытые наглухо от них, а главным образом от магистра? И не только это! Они смогли отправить гонца за закуской, пусть пока лишь руку, но это можно считать началом освоения пространственной магии, только изнутри.

— Боже мой! Меня окружают алкоголики, голые черти и пропойцы! — воскликнул я. — Ворюги! Добрались до моей заначки! Покусились на, можно сказать, святое для каждого нормального мужика!

— Нет, хозяин, они пробовали сломать замок от комнаты для припасов, но не смогли, им выпивку притащил этот лысый с гвоздями в башке. Это такая забористая гадость, хозяин, я больше одного глотка сделать не смог. Лысый говорил, это перебродивший сок колючки, настоянный на экскрементах летучих мышей. Но они это пьют. Лысый свалился сразу, а старикам потребовалась закуска.

— Стукач! — раздалось из сумки, но демон и глазом не моргнул.

— Хозяин, карточный долг — это святое для каждого демона, — гордо приподняв голову, сказал Мардаиб.

Я пошарил в сумке и вытащил тыкву с брагой, понюхал, и меня чуть не вырвало. Отвратный запах.

— Иди обратно, — обреченно вздохнул я, понимая, что никуда от них уже не денешься и надо как-то уживаться с духами, воплощенными в иллюзии.

Демон быстро стащил со стола лепешки и скрылся. Я на это уже не обращал внимания, меня занимал чисто спортивный интерес. Как они смогли демона обыграть его же картами? Я сидел в задумчивости, не замечая хозяина, а тот с удивлением смотрел, как с тарелки сначала исчезло мясо, а потом лепешки.

Так ничего и не придумав, я пришел в себя, увидел пустые тарелки и посмотрел на хозяина.

— Давай неси мясо и хлеб, чего застыл. Видишь, клиент с голоду помирает.

Через пару часов мы с Фомой въехали в лагерь посольства и направились к реке. Там уже собрались все его обитатели и, заполонив берег, смотрели на что-то, происходящее на воде. Мы подъехали ближе, и я увидел картину человеческого несчастья, нарисованную жадностью и непомерным стяжательством. По моему разумению, это и должно было произойти. На берегу лежала Краля и жрала мясо целого барана. А в воде стоял мокрый снабженец и умолял русалку:

— Краля, я уже устал. Можно, я вылезу?

— Шварцен, ищи сундук! — оторвалась от еды крула.

Снабженец, погрузившись с головой, сразу вынырнул.

— Нет там сундуков! — заорал он и полез на берег.

Краля ухватила его за ногу и, не обращая внимания на его вопли, запулила толстяка подальше. Раскрутив его так же, как запускал в воду водолазку я.

— А что тут происходит? — спросил я посольского, который с живым интересом и мстительным выражением на лице наблюдал за полетом и нырком толстяка.

— Да вот, говорят, снабженец наш женился. — Он обернулся. — А еще говорят, это ты, студент, ему жену сосватал и запретил бросать ее.

Услышав такую интерпретацию нашего со снабженцем договора, я «завис» и с огромным удивлением уставился на посольского, не зная, что сказать в свое оправдание. На нас обратили внимание, и, разрезая толпу, как нож масло, ко мне решительно направился граф.

— Студент! — Он посмотрел на меня тяжелым взглядом. — Как без тебя было хорошо и спокойно. Но вот ты появился и снова стал чудить. Когда это прекратится? — Он не стал ждать моего ответа, а продолжил таким тоном, что мне стало не по себе: — Делай что хочешь, но освободи нашего снабженца. У тебя есть одна ридка. — Он развернулся на каблуках и ушел так же решительно, как подошел.

Я сплюнул на песок и вышел к кромке воды. К берегу подгребал толстячок, сегодня он, наверное, сбросил килограммов пять живого веса. Увидел меня и радостно, но в то же время с мольбой в голосе заорал:

— Студент! Спасай! Мочи уже нет!

— Шварцен, ищи сундук! — раздалось у меня в голове.

— Ты слышал? Ты это слышал? Тьфу! — отплевываясь от попавшей в рот воды, голосил он. — И так уже три часа! Она меня все время мучает. Как только ты ушел, сразу загнала в воду. Спаси, студент, что хочешь проси! Забирай эту тварь и двести золотых в придачу. Нет, триста! Я дам тебе триста золотых корон, студент!

— Договорились, — кивнул я.

— Краля! Сучка речная, чтоб ты сдохла! Теперь твой хозяин студент! — голосом полным счастья заорал снабженец, вылезая на берег.

— Не забывай, с тебя еще кормежка, как договаривались, — напомнил ему я. А то мало ли что, может, память отшибло, или забудет от радости.

— Студент, ты теперь мне как брат, как отец и мать, вместе взятые! — Он полез обниматься и зарыдал.

Я похлопывал его легонько по спине, успокаивая, и приговаривал: — Ну что ты. Успокойся, все уже хорошо закончилось. Все плохое позади.

— Правда, студент? — всхлипывая, спросил бедняга, попавший в переделку благодаря своей жадности.

— Студент, почеши спинку! — прозвучало на берегу, и снабженец, взвизгнув как испуганный поросенок, подхватившись, припустил на всех парах от реки подальше.

— Быстро взяла мясо и ушла под воду, три луны тут не появляешься! — приказал я. — Увижу или услышу тебя, заставлю съесть свой собственный хвост.

Ответом было только почти мгновенное «бульк» и круги на воде.

Я подошел к спокойно сидящему Луминьяну.

— Здравствуете, мастер, рад вас видеть. — И присел рядом.

Магистр окинул меня взглядом, более пристально посмотрел на Фому, снова посмотрел на меня и улыбнулся.

— Рад видеть тебя живым и здоровым, Ирридар. Я вижу, ты, вернувшись, заскучал.

Он смотрел дружелюбно, но с еле заметной иронией, во взгляде и в голосе явно чувствовался легкий укор и снисходительное осуждение взрослого человека с поведением недоросля.

— Чего это сразу заскучал? — стал защищаться я. — Просто было время искупаться, хорошая погода, теплая вода, и только.

— Да, и только! — все так же улыбаясь, повторил за мной магистр. У вангорцев и лигирийцев не принято купаться в реках, да и орки не купаются.

— А я нехеец, — отрезал я, — и я люблю купаться.

Луминьян пожал плечами:

— Наверное, у вас в горах нет речных демонов, реки у вас мелкие да бурные, откуда им там взяться.

Он не оставлял тему моего купания, а я понимал, как сильно я прокололся. На Сивилле действительно не принято купаться в открытых водоемах. И то, что сделал я, было воспринято с большим интересом. Но тут я вспомнил, что нехейцы воды не боятся и даже прячутся от дикарей под водой, дыша через трубчатый тростник.

— Нехейцы не боятся воды, — ответил я, — но и не любят купаться, в горных реках вода холодная, это вы правильно сказали. Но я отличаюсь от них, у меня свои тараканы в голове, — продолжал я, пытаясь как-то объяснить особенности своего поведения.

Луминьян оторопело открыл глаза и даже немного отодвинулся.

— Что у тебя в голове? — переспросил он и стал внимательно рассматривать мою голову.

Я усмехнулся.

— Не надо искать там тараканов. — И добавил: — Так говорят, если человек ведет себя не так, как другие. Я же вообще странный нехеец, владею магией и умею торговаться, любопытен и бываю безрассуден. Потому у нас говорят «у него свои тараканы в голове», если человек необычный.

Луминьян пришел в себя и снова заулыбался.

— Это точно, ты человек необычный. — Он посмотрел на невозмутимо сидевшего Фому. — У тебя даже погонщик лорха ученик Сарги Улу.

Это был удар, к которому я был не готов, но ни один мускул на моем лице не дрогнул. Я тоже посмотрел на безразлично сидящего Фому:

— Это свидетель Худжгарха.

Магистр по-новому взглянул на орка.

— Теперь многое прояснилось, — успокоенно проговорил он. Правда, несколько медленнее, чем обычно, что-то обдумывая и потом вслух высказывая свои мысли. — Тебя спасли свидетели, которые не видели сакральности в твоей смерти. Для них это была пустая, противная Отцу казнь. Теперь они должны доставить тебя целым и невредимым в королевство. Свидетели набрали силу и посадили тебя рядом с ханом. Вот откуда твое положение при великом хане. А тот затеял свою интригу и втянул тебя в разборки с вождями, показал нам тебя по левую руку от себя и выторговал дополнительные условия. Ты действительно необычный нехеец. По всем мыслимым и немыслимым законам, по логике и даже без нее ты должен был умереть раз двадцать, не меньше. — Он осмотрел меня с головы до ног. — Но вот ты же живой и невредимый, приобрел слугу — снежного эльфара, извозчика — шамана и подругу — водяную ведьму. Даже богаче стал. — Он посмотрел на сундуки. — Кстати, спасибо, что не забыл про меня.

А у меня в голове будто щелкнул выключатель.

— Мастер, вы из тайной стражи, ведь так?

— А что, сразу догадаться было трудно? — вопросом на вопрос ответил он. — Я же говорил тебе, что знаком с Грондом.

— Я тоже с ним знаком, и о чем это говорит? — скептически отозвался я. — А потом магистр артефакторики и служба безопасности как-то мало это вяжется между собой.

— Ты прав, — продолжая улыбаться, согласился он, — какая же это тайная служба, если бы все так было очевидно. Лучше скажи мне, что ты делал у хана?

— Хана отравили. Я был его врачом.

Скрывать факт лечения великого хана не имело смысла, это обязательно выплывает, и могут последовать новые вопросы. Как лечил? От чего лечил? Почему не сообщил?

— Сам пришел и предложил помощь. Потом вместе отбивались от напавших орков и лесных эльфаров, пока не появился Худжгарх. Еще он посадил меня по левую руку от себя на Совете вождей, потом выгнал. — Я выложил информацию на одном дыхании и, вздохнув, сказал: — Вот и все.

Луминьян кивал в такт моим словам, словно соглашаясь с ними или с тем, что он уже знал.

— Худжгарха тоже видел? — поинтересовался он.

— Видел, — неохотно ответил я.

— И какой он?

— Такой, как вам, мастер, и рассказали.

— Я не о том. Что ты о нем знаешь? Это новое явление в степи, появившееся из сказок, и надо знать, опасно оно или нет. Вот я о чем.

— Это вы у него спросите, — скривившись, указал я на застывшего словно Будда Фому.

Луминьян поморщился.

— Говорил я уже со свидетелями, ничего не добился, одна мистика. Шестирукий, трехголовый в облаке тьмы, дух замученного человека. Пришел мстить оркам. Я сначала подумал, это твой дух восстал, очень на тебя похоже. Шумный, неукротимый. Но я ошибся. — Он вздохнул, даже как будто с сожалением, что я, оказавшись живым, разрушил стройную картину, которую он мысленно воссоздал. — Но ты на место Худжгарха точно бы подошел, — огорченно промолвил Луминьян.

Фома ожил и уставился на меня. Потом криво усмехнулся и ушел к нашему лорху.

— А как речного демона приручил? — не отставал с расспросами магистр, он с любопытством посматривал на меня, и видно было, что от разговора испытывал удовольствие.

— За сиськи подергал, — с тихим смешком ответил я. — Хотите, вам ее подарю?

— Зачем? — Маг немного испугался.

— Для научных опытов.

— Эх, молодежь! — осуждающе прошамкал Луминьян. — Одной сиську полизал, другую подергал... — И, не закончив нравоучение, залез в свой возок.

Я остался один.

Наступил вечер. Приглашенные члены посольства потянулись на холм, где располагалась ставка. Я подождал, когда они уйдут, переоделся и двинулся следом за ними. Часовых прошел беспрепятственно, воины даже отсалютовали мне копьями, такую честь воздают муразам и приближенным великого хана. На вершине холма убрали все лишнее, расстелили ковры и расставили невысокие длинные столы, как я раньше их обозвал — дастарханы, покрытые разноцветной тканью из неизменной конопли. Из нее они делают ткани, веревки и любимое средство шаманов, воскурив которое они улетают в мир духов. Я специально не стал переться к ханскому столу, а спросил уже знакомого мне служку, где сидят Гремучие Змеи. Он показал рукой, хотя, осматриваясь, я сам уже увидел Ленею в окружении орков. Под их прищуренными, недоброжелательными взглядами спокойно прошел к месту, где они сидели, и уселся напротив.

— Здорово, родоки! — как ни в чем не бывало поздоровался я.

Они молчали.

— Хорошо выглядишь, Ленея, — перешел я к комплиментам, озаряясь самой лучезарной улыбкой, какую только мог изобразить.

— Ты зачем сюда пришел? — прошипела она, пытаясь убить меня взглядом.

Орки, сидящие рядом с ней, напряглись. Чтобы не доводить ситуацию до ссоры, достал из сумки золотую пластинку, выданную великим ханом, и молча показал всем оркам, сидящим напротив. Увидев камлет, Ленея сразу «сдулась» и замолчала, орки приуныли.

— Я. По праву. Вхожу. В род. Гремучих Змей, — сопроводил я показ ярлыка словами, четко и уверенно разделяя их паузами. — Если кто усомнится в моем праве, будет вызван мной на смертный поединок. И мне не важно, если от рода останусь только я и правая рука, признавший меня достойным.

Я посмотрел поочередно каждому орку в глаза. Это был явный вызов, но его никто не принял. Ленея глаза опустила, а орки скривили свои рыла и отвернулись.

Вот так-то лучше, зеленые расисты, злорадно подумал я. Клыки, цвет кожи еще не являются достоинством, главное, что в груди и в голове у каждого. Но додумать такие глубокие откровения, посетившие мою голову, мне не дали. Подошел пожилой орк, который ухаживал за ханом, и, вежливо поклонившись, чем вызвал огромное удивление у моих новых родичей, попросил перейти за стол великого хана. Пришлось с неохотой подчиниться. Под насмешливым взглядом муразы меня усадили справа от верховного шамана, тем самым показывая всем мой статус вхожего в ближний круг великого хана. Вожди восприняли мое появление спокойно, Луминьян хмыкнул, а граф позеленел и стал похож на орка без клыков. Мое положение было выше положения посла.

Свою ложку дегтя добавил Быр Карам, он оглядел мой наряд и довольно произнес:

— Нехеец, ты чтишь наши обычаи и уважаешь наши чувства, своими делами ты заслужил полное имя. Ты страшен для своих врагов и опасен для друзей. Ты словно боевой лорх в шатре, куда бы ни повернулся, что-нибудь да сломаешь. Поэтому имя тебе будет Тох Рангор. По-вашему, Тот Кто Ломает, или Разрушитель из рода Гремучих Змей.

Хан милостиво кивнул, соглашаясь, шаман остался сидеть с непроницаемым выражением на лице. А я хлопал глазами, пытаясь понять, во что они втянули меня на этот раз. В то, что они это делали из благодарности или из родственных чувств, я не верил. Вот ни капельки не верил. Стало быть, затевается новая интрига, и меня опять подставляют под чей-то удар. Эти верховные политики, искушенные в тайной борьбе за влияние и власть, ничего не делают просто так. Для них я и любой другой, подвернувшийся под руку, был всего лишь инструментом, козлом отпущения, громоотводом, сакральной жертвой.

— Дед? — тихо обратился я к шаману. — Чего опять придумали?

Тот искоса посмотрел на меня и промолчал.

Я не отступал:

— Деда, за Ленею не беспокойся! Я ее выручу, а ты помоги мне.

В глазах старика мелькнула искорка.

— Хан хочет переложить гнев вождей и шаманов, недовольных походом, на тебя. Думай, что будешь отвечать обидчикам, — одними губами, еле слышно произнес он. — В общую драку за внучку не лезь, когда останется один победитель, я скажу, что делать. — Он замолчал и опять превратился в статую.

Вот оно что, обиженные орки решили взять реванш и меня подставили специально.

— Демон, что думаешь по этому поводу? — обратился я мысленно к советнику по орочьим традициям.

— Молчи, хозяин, и смотри презрительно, как только можешь. Делай вид, что они грязь под ногами. Насмехайся над ними в разговоре с шаманом. Один-другой попадет в глупое положение, остальные отстанут.

А что, можно попробовать, успокоился я. Если не выйдет, убью на фиг. Просто и без затей.

Праздник начался сам собой, без тостов и здравиц, все ели, пили хмельной гайрат, за столами нарастал шум. Орки о чем-то спорили, дело доходило до ругани, но потом накал страстей стихал на некоторое время, было далеко слышно чавканье и треск перекусываемых костей. Так продолжалось около полутора часов. Когда первый голод был утолен, а гайрата выпито достаточно, стали звучать возгласы о нарушении древних обычаев. Масла в огонь негодования подливали шаманы, о чем-то тихо говоря сидящим гаржикам. Но от их шепота те распалялись еще сильнее. Один из них не выдержал, поднялся и направился к нам. Он остановился напротив и, презрительно скорчив свою рожу, сказал, как выплюнул:

— До чего докатились орки, ничтожные человеки сидят за ханским столом, а достойным гаржикам нет там места.

Я повернулся к верховному шаману.

— Действительно, уважаемый верховный шаман, как низко пали некоторые орочьи племена, что им не нашлось места у стола великого муразы. Воздаю хвалу мудрости великого хана, он не стал звать сюда тех, кто вылизывал зад лесным эльфарам, тех, кто не пришел на помощь своему вождю в день схватки. И лишь ничтожный человек вступил в смертельный бой с лесными выродками. Мне, как имеющему родство с Гремучими Змеями, больно об этом вспоминать. А вот, кстати, сейчас спросим у уважаемого гаржика, не из племени ли он чахоя, где шаман Кол Рогыр хотел отравить вождя и посадить вместо него обкуренного брата. — Я вежливо посмотрел на оторопевшего орка. — Гаржик, у вашего шамана был советник без роду без племени?

Тот отрицательно покачал головой, пребывая в замешательстве.

— Ну и слава предкам! — сказал я и больше не обращал на него внимания.

Дед Ленеи посмотрел на меня более пристально и поддержал разговор.

— Да, уважаемый Тох Ронгор, вы верно заметили, есть племена, где вызрели семена предательства, и племя чахоя, хоть и не имело советников, но на помощь избранному великому муразе не пришло. — Он скорбно покачал головой под удивленным взглядом великого хана и стал есть.

Я тоже отломил большой кусок утки, впился в него зубами. На стоящего гаржика мы не обращали внимания, а тот, глупо попялившись на нас, под смешки других орков отошел. Хан хмыкнул, но как-то не очень довольно, однако вынужден был проглотить мои слова о советниках и вылизывании зада им, хотя видно было в ментальном плане, что они его больно задели. Ничего, ваше величество, не все коту творог, бывает и мордой о порог, подумал я, повертитесь на гвоздике, который я вам вернул. На некоторое время накал страстей стих.

Но оставили меня в покое ненадолго. Минут через десять ко мне подошел другой орк, очень большой и уверенный в себе.

— Это ты защищал нашего муразу? — Презрительно скривившись, он смотрел на меня как на муху или земляного червяка, с огромным чувством превосходства.

Так как за столом была полная демократия, я обратился к самому хану:

— Великий мураза, а как так вышло, что среди орков есть такие видные воины и их не было на поле боя? Где же вы их прячете? А главное почему? Неужели чтобы они были первыми за пиршественным столом?

Подошедший орк задохнулся, а верховный вождь зло зыркнул на меня и неохотно сказал:

— На этот вопрос может ответить только сам гаржик, я не слежу за всеми орками.

Он отвернулся, потеряв интерес к разговору, а я не стал его продолжать. Вместо этого я спросил здоровяка:

— Я вижу, вы опытный орк и в еде понимаете толк, не подскажете, какое мясо лучше отведать? — И стал рассматривать мясные блюда на столе.

Тот, сильно позеленевший, что для них значит то же самое, что нам покраснеть, показал на поросенка и тихо отошел. Я отломил кусок порося и протянул шаману, тот взял и покачал головой.

— Ты более опасный хуман, чем кажешься. Дерзкий и хитрый как сто шарныг. Зря хан решил тебя привлечь.

Куда мураза решил меня привлечь, он не объяснил, а мне спрашивать было неохота, еще узнаю чего-нибудь плохое и расстроюсь. А когда я расстраиваюсь, кто-то может пострадать.

Демон оказался прав, больше меня никто не тревожил, и я недоеденного поросенка сунул в сумку, туда же подал гайрат. Через некоторое время мне гайрат вернули. Не нравится, усмехнулся я.

Орки, по природе простые и прямодушные, долго не злились и скоро напрочь забыли обо мне. Их мысли обратились к обсуждению предстоящих состязаний молодых воинов, которые уже устремили свои взоры на нервничающую Ленею.

По периметру большой поляны в центре холма разожгли костры, и три десятка крепких бойцов окружили площадку.

ГЛАВА 3

Скрав

Когда Алеш ступил на площадку портала, у него в голове прозвучали слова:

— У вас есть возможность использовать телепортационный камень. Перенести точки переноса на телепортационный камень? Ответьте «да», «нет».

Прокс ответил «да», сам же внимательно смотрел на сгусток огня, в который превратился дух женщины, дрожащий в силовом столбе места силы.

Ему хорошо было видно, сколько сил тратила бывшая жрица, чтобы удержаться и не броситься к нему. Она отвернулась, ухватилась горящими руками за каменный столб, и тот, объятый пламенем, потек от магического жара, исходящего от рук женщины.

Алешу нужно было срочно покинуть подземелье, и, когда пришел запрос «назовите место переноса», он не задумываясь ответил:

— Брисвиль.

Его накрыла мгновенная темнота, как это бывает при переходах, и он оказался на портальной площади нейтрального мира.

Вечерний Брисвиль ничуть не изменился с тех пор, как он его покинул. Казалось, здесь остановилось само время, спрятавшись в деревянную будочку регистраторши, такую же старую и архаичную, как сам город. Оттуда раздалось предложение, больше напоминавшее приказ:

— Покиньте портальную площадку и зарегистрируйтесь!

Улицы Брисвиля, полупустые, затененные вечерним сумраком, хранили на себе печать неизменности веков и даже тысячелетий. Все эти возникшие странные ощущения вневременности и древности, оформившиеся в мысли, промелькнули у Алеша, когда он, не глядя по сторонам, решительно направится на постоялый двор Тай Ро. Он уже спокойно воспринимал поступающую в его мозг информацию, понимая, что это свойство скрава, которым он стал обладать после выхода из преддверия. Если оно дается, значит, нужно, а для чего и почему ему было неинтересно. Он шел разбираться с главой братства и рассказать о предателе.

В трактире было людно. У стойки стоял прежний управляющий, увидев Алеша, он приветливо заулыбался.

— Поздорову, хуман, — показал он острые мелкие зубы в широкой улыбке. — Один? А где твои демонессы и мутанты?

Прокс видел, что стоящий за стойкой демон был искренне рад его возвращению.

— Остались в нижнем слое, — ответил Прокс. — Мне надо поговорить с Тай Ро.

Улыбка медленно сошла с лица управляющего. Она растворилась в скорбных складках опущенных губ, а в глазах демона появилась печаль.

— Что-то случилось? — понимая, что за время его отсутствия здесь тоже произошли перемены и, видно, не в лучшую сторону, спросил Прокс.

— Тай Ро убили, — ответил демон и, чтобы скрыть выступившие слезы, опустил голову и стал тряпкой натирать чистую столешницу. — Как только ты убыл, появились хуманы с Сивиллы, представились купцами и в кабинете Тая убили его и охранника.

Ситуация складывалась совсем не так, как Прокс планировал, это раздражало его, а чувство собственного бессилия злило. Для него в последнее время невозможность повлиять на процесс уже стало системой. Вот и теперь ниточка, ведущая к Жаркобу, оборвалась вместе со смертью демона, которому он еще мог доверять.

Кто могли быть эти хуманы, он догадывался. Так вызывающе грубо, открыто преследуя свои цели, могли поступить только валорцы, в правилах которых было не прощать обиды. Он давно работал против них в открытом мире и знал, что месть они возвели в закон. Обдумывая, что ему делать дальше, он наконец прервал долгое молчание и спросил:

— Жаркоб детей братства доставил?

— Тех, кто уцелел, доставил, но многие лишились своих детей, — вздохнул управляющий, — и помощь Цу Кенброку было решено не отправлять.

— А где Жаркоб, знаешь? — поинтересовался нейтральным тоном Алеш.

— Ушел куда-то с караваном, а куда именно, ты можешь узнать у нового главы братства.

— А кто он?

— Ур Цванг, — ответил демон, посмотрел на Алеша и поинтересовался: — Останавливаться будешь? Твой номер свободен.

— Нет. Прощай! — Алеш развернулся и направился к двери.

По дороге к лавке алхимика он составил и отправил подробное донесение в Пограничное управление АДа и попросил инструкций.

Лавка Цу Кенброка была закрыта, рядом с ней валялся мусор, витрина покрылась пылью, здесь явственно ощущалось запустение. Прокс постоял, понимая, что попал в замкнутый круг. Остаться и попытаться разобраться с Жаркобом, удовлетворив таким образом свою месть, это значит потратить впустую драгоценное время.

Братство, избегая мести иномирцев, спряталось, и искать его нового главу не имело смысла. Нет, он поступит по-другому. В первую очередь надо выполнять задание. Такая установка в сознании агента была воспитана долгими годами службы. Все свои личные проблемы он спрячет далеко, чтобы не мешали. Для него главным было закончить операцию, выйти в отставку и затеряться где-нибудь на новых мирах. А демон, он и есть демон. Сегодня товарищ, а завтра враг. Такова их изменчивая природа. Будет возможность, он поквитается, но тратить на это время Алеш не станет. Он не может позволить себе руководствоваться чувством мести. Он еще раз осмотрел улицу, дом алхимика и невесело усмехнулся.

— Считай, Жаркоб, что тебе повезло. — Приладив поудобнее мешок, Алеш направился к магу, который делал ему в рюкзаке пространственный карман.

Тот, как всегда, был неприветлив.

— Что надо? — Его глаза смотрели холодно и настороженно.

Прокс протянул рюкзак и так же кратко ответил:

— Пространственный карман.

В глазах мага мелькнуло узнавание, он выхватил заплечный мешок из рук агента АДа и велел:

— Приходи через час.

Это время Алеш потратил на покупку эликсиров и продажу ненужных амулетов. Он надеялся разжиться амулетами у сенгуров, туда он собирался пойти дальше. Кроме того, он хотел нанять сотню воинов-мутантов для перехода в нижний слой.

Через час он с обновленным мешком вступил на портальную площадь. Кинув нищему монету, Алеш направился к портальной площадке. Там, терпеливо дожидаясь своей очереди, стояли перед сборщиком платы за пользование порталом, караваны и одиночные отправленцы, как и он. К нему подошел полудемон и сунул в руки письмо. Прокс удивленно повертел его перед глазами, а полудемон пояснил:

— От Цу Кенброка, — после чего затерялся в толпе.

Спрятав письмо в пространственный карман, чтобы легче потом было достать, Алеш оплатил отправку и вступил на портальную площадку. Случайно вскинул взгляд на очередь у регистрации и встретился с полными слез глазами Листи. Та заметила его раньше и с болью смотрела на него, кусая губы. Его сердце ухнуло в бездну, но в следующий миг он перенесся в Стеклянную пустыню.

Он выплыл из темноты, пребывая в сильном смятении, мысли метались, не желая остановиться на чем-то одном. Чувства рвали ему душу и совершали скачки от гнева и удивления до радости и жалости и сильного желания вернуться, накричать, объясниться, понять, простить, обнять и проститься. Сердце билось, и его стук отзывался болью в голове и набатом в ушах, а в глазах было темно. Он без сил опустился на площадку и закрыл глаза. Потом тихо запел колыбельную, что пела в детстве ему мать, когда он боялся остаться один в темноте. Алеш отрешился от всего. Словно непреодолимой стеной отгородился образом матери от мира, от своих печалей, от Листи, что так неожиданно снова появилась в его жизни. Был только он и молодая мать, какой он ее запомнил, какую он всегда любил в глубине своего очерствевшего сердца.

Тихо звучала спокойная мелодия, она лилась медленным ручейком, принося успокоение и умиротворение, мысли перестали хаотично прыгать с одного на другое, а чувства обрели ровность и перестали кровоточить. Он понял, что больше не годится для прежней работы, Алеш стал по-настоящему человечным, но это, как ни странно, не расстроило его, как профессионала, оказавшегося профнепригодным, а, наоборот, принесло облегчение, утверждая его в правильности выбора.

Он прекратил петь, встал, посмотрел на дрожащий за рекой горизонт, где простиралась бесконечная пустыня, и вычеркнул из жизни непрощение, обиду, тоску о потере чего-то, что ранее было привычным и даже казалось дорогим, что глубоко пряталось и только сейчас проявилось в его чувствах. Он понял, что отпустил Листи окончательно, и подивился прозорливости Кромы.

При воспоминании о дриаде на сердце разлилось тепло и уверенность, что он справится, ему есть за что бороться и он сможет выжить, заберет отсюда девочку и Крому вопреки всем запретам. И Алеш уверенно направился по тому единственному маршруту, по которому он проходил, сминая спекшийся до состояния стекла песок.

До первого транспорта он добрался без происшествий, отдохнул и пополнил запасы. Каждый транспорт он превратил в опорный пункт и создал запасы провизии, оружия и снаряжения. Прокс надел боевой скафандр, взял десантный нож, плазменное ружье и дополнительные батареи для станера. Также забрал арбалет, болты с разрывом и меч, оставшийся от его первой команды. Кирасу, плазмобой, паек и батареи положил в пространственный карман. Арбалет он повесил за спину, меч и нож — на пояс. Попрыгал, чтобы проверить удобность укладки, и остался доволен. Сел в кресло пилота и уснул на один час, это нужно было, чтобы настроиться на долгий поход. Он собирался идти до сенгуров без остановки.

Открытый космос. Станция «Созвездие-57Т». Управление

административного дознания

Секретарь вошла в кабинет Вейса, она единственная из департамента АДа пользовалась таким правом. Не имея своих собственных детей, Блюм Вейс восемь лет назад пристроил у себя девочку из приюта и, испытывая к ней почти родственные чувства, позволял ей то, что никогда не допускал в отношении других сотрудников. Рина была девушкой сообразительной и благодарной, она отвечала старику преданностью и заботой.

— Шеф, опять ваш племянник прислал сообщение, читать будете?

Она прекрасно знала, что у главы департамента всесильного АДа не было близких родственников, хотя тот усиленно поддерживал слухи, что имеет кучу племянников, правда, не родных, а внучатых, пятиюродных и даже десятиюродных.

— Что пишет этот оболтус? — скрывая радость, безразличным тоном спросил Вейс. Он делал вид, что сильно занят, и, поморщившись, словно его оторвали от важных дел и тратят его драгоценное время на разные пустяки, уставился на девушку.

— Пишет, что у него были неприятности, но все обошлось. Спрашивает, может ли он немного еще задержаться и погостить. Он простудился. Шеф, — возмущенно высказала свое мнение секретарь, — гоните вы этого бездельника. В наше время простуда лечится за один час. Он просто вас использует.

Вейс покачал задумчиво головой, как бы соглашаясь с девушкой.

— Ты себе парня нашла? — неожиданно спросил он, уже с интересом посматривая на Рину.

От резкого перехода разговора на ее личную жизнь девушка смутилась.

— А при чем здесь это? — Она с вызовом посмотрела на начальника.

— Племяш тоже холост, вот, думаю, может, вас познакомить? Глядишь, сладится-слюбится и ты добрее станешь, — словно рассуждая сам с собой и в то же время обращаясь к девушке, сказал Вейс.

— Не надо! — отрезала девушка. — Уже и так видно, что он никчемный бездельник. Только и знает, что отдыхать и болеть.

— Ну нет так нет, — спокойно ответил шеф,

— Еще что-то? — Он вновь посмотрел на девушку, в его глазах запрыгали чертики, хотя лицо осталось непроницаемым.

— Нет.

— Тогда чего ты тут стоишь, иди работай! — прибавив в голос строгости, приказал Вейс.

Девушка удивленно раскрыла глаза и, возмущенно шипя что-то про старых начальников, вышла.

Блюм остался один. Он получил сообщение от Демона, которое предназначалось только ему. Такую форму общения, заключив негласное соглашение, они выработали давно. Демон дает результат, а шеф его прикрывает. Фактически Демон только номинально работал на Управление административного дознания, на практике это означало, что он работал под крышей АДа на Вейса, и только Блюм решал, какую информацию предоставить центральному офису. Такое сотрудничество давало обоим огромное преимущество и гибкость реагирования для нивелирования негативных результатов.

Вейс посидел на месте до обеда, потом встал и вышел, его путь лежал в конспиративный офис уровнями ниже, и о нем знал только он. Именно туда приходила самая важная информация от лично ему преданных агентов.

Вейс, сдерживая нетерпение, открыл сообщение.

«Шеф. Операция, организованная ССО, провалена. Валорцы вошли в тесный контакт с одним из князей тьмы, Цу Кенброком. Они обещали ему помощь в войне князей за предел территорий. За это князь выделил синдикату магическую поддержку. Демонессы повелительницы хаоса с помощью простейшего заклинания — «волны хаоса» сумели уничтожить программное обеспечение кораблей, в результате чего два крейсера самоуничтожились. Из всего экипажа, по предварительным сведениям, выжила только неполная рота космодесанта, которая осуществила посадку на предпоследнем слое Инферно.

Эту роту я перевел в свое подчинение. Мне необходимо получить указание о дальнейших действиях.

В условиях Инферно оружие и снаряжение десантников для осуществления дальнейших активных действий непригодно.

Для продолжения операции по нейтрализации членов синдиката необходимо привлечь специальный отряд — «Тени». Также необходимо в экстренном порядке эвакуировать роту десантников. Демон».

Вейс погрузился в размышления. Фактически он выполнил распоряжение пижонов из центра и сделал за них работу. Теперь предстояло понять, как правильно распорядиться информацией.

Центр забрал недоработанную операцию в свои загребущие руки. В результате чего погибли корабли, а главное, люди из состава Сил специальных операций. Военные такие фатальные ошибки не прощают. Значит, надо отправить шифровку командующему с приложением своего возражения по поводу проведения этой операции, которое он направлял в центральный офис. Приложить к шифровке также свои предложения. Потом отправить точно такую же шифровку в Центр с предложением дать ему разрешение продолжить операцию силами его Управления. Он знал, что ему наверняка откажут и будут требовать оказать помощь их сотрудникам. Но у него уже будут к тому времени союзники в лице Оперативного командования ССО. Те ребята будут требовать крови и не отступят, пока не сожрут очередного «сынка». А в том, что им будет его недоброжелатель, начальник Оперативного управления главка, Вейс не сомневался.

У глав отделений, работающих на границе, считалось особым шиком утереть нос выскочкам из центра, занявшим свои места не по заслугам, а по родственным связям. Уже давно такие должности занимали сынки министров, крупных региональных начальников и депутатов Законодательного собрания Ассамблеи. Утечки информации оттуда были обычным делом. «Сынки», как их называли провинциалы, а именно провинциалы были становым хребтом АДа, относились к региональным отделениям с высокомерием и всегда, когда позволяла ситуация, показывали свое превосходство. А такие начальники департаментов, как Вейс, старались отплатить им тем, что частенько окунали «сынков» мордой, да в дерьмо. После чего место освобождалось для нового сановного кандидата.

Стеклянная пустыня. Скрав

Через час Прокс проснулся, за броней стекла кабины пилотов был поздний вечер, жара сменялась прохладой, и скоро станет совсем холодно. Но холод Алеша не пугал, штурмовая броня, хоть и устаревшая, позволяла вести боевые действия даже в открытом космосе. Он вышел, закрыл транспорт и побежал в сторону следующего опорного пункта. Самая короткая дорога та, которую ты знаешь, — это правило агент выучил на своем опыте и неуклонно следовал ему. Он обходил скопления мутантов, однажды заметил парочку рептилоидов и тоже обошел их по большому кругу, вступать в ненужные для него схватки Алеш не горел желанием. Лучше сделать лишний круг и обойти опасное место, чем ввязываться в перестрелку. Он двигался всю ночь без остановки, и, когда светило выглянуло из-за горизонта, Прокс был в километре от сбитого штурмового бота. Один из восстановленных вспомогательных искинов, отвечающий за охрану и оборону базы, в которую Прокс превратил штурмбот, запросил пароль и, получив подтверждение, оправил отчет.

На ходу Алеш бегло просмотрел его и увидел Листи, она прибыла на несколько дней раньше него и через день в составе сотни воинов ушла из города. Если бы она задержалась еще на дня два, то они могли бы встретиться, объясниться и, может быть, понять друг друга. Он понимал, что обманул Листи и не сдержал своего обещания оставить ей ребенка. Но это не было определено заданием, и Прокс просто использовал любовь сенгурки в своих целях. Так было всегда и везде, где Алеш проводил операции, главное — достичь поставленных целей. Но сейчас он испытывал стыд от того, что не смог сдержать обещание, и несколько раз укорял себя в этом. И чем дольше он пребывал в новом для себя состоянии, тем полнее и лучше понимал, что как агент в прежнем своем амплуа бездушной машины он перестал существовать.

Алеш с улыбкой смотрел на потрясенного Рована. Вождь всех вождей стоял столбом, разинув рот и опустив все четыре своих могучих руки. Молчание затягивалось.

— Рован, ты что, не рад меня видеть? — спросил Прокс и, подойдя к гиганту, обнял того, вернее, полуобхватил, так как длины его рук не хватало заключить сенгура в полные объятия, такой широкий он был.

Сенгуры вообще отличались большим ростом и силой, не зря Цу Кенброк захотел иметь такую личную охрану. Прокс сам видел в действии мутантов, их эффективность и бесстрашие и тоже хотел иметь такой отряд. Его он надеялся получить у Рована.

— Надзирающий! — выдохнул Рован. — А Мать сказала, что ты исчез после разговора с князем, не простил ее и скрылся. — Он пришел в себя и, обхватив Прокса, закружил его на месте.

— Отпусти, — полузадушенно прохрипел Алеш и включил экзоскелет штурмовой брони, после чего смог вздохнуть.

Рован опустил его на пол, схватил за руку и потащил следом за собой. Он привел Алеша в бывшие апартаменты крысановского короля, усадил в кресло и сел на подушки рядом.

— Рассказывай! — кратко, но с живым любопытством попросил он.

Степь. Ставка

Сами бои за право заполучить небесную невесту мне не понравились, тут главенствовал принцип — сила солому ломит. Естественно, сын правой руки слишком много мнил о себе и выбыл из борьбы со сломанной рукой уже в третьем поединке. Мне со своего места было видно, как золотокожая небесная невеста бледнела все сильнее и сильнее, вскоре ее глаза опустились вниз и больше не поднимались, а на ристалище осталось только два здоровенных орка. Они лупили друг друга тяжелыми палками, и этому бою, казалось, не было конца. Но вот один неожиданно поскользнулся, и палица противника тут же опустилась ему на затылок, раздался треск, и орк с проломленной головой свалился на землю. А победитель поднял дубину кверху и заорал:

— Муйа-ага-а!

Стало быть, это боец из племени муйага, подумал я, и они кровники Гремучим Змеям. Искоса кинул быстрый взгляд на верховного шамана, тот сидел со скучающим видом, словно разыгрывалась не его внучка, а дешевый лотерейный билет. Шаман наклонился к гайрату и одними губами прошептал:

— Когда воин усмирит невесту и спросит, кто может считать себя более достойным, чем он, ты выйдешь и предложишь ему подержать свою змею в руке. Если он ее возьмет, то умрет, а откажется — потеряет право на невесту. Тогда ее смиришь ты.

Я тоже наклонился к гайрату и, наливая себе, спросил:

— Как я ее смирю?

— Как сделает воин, так делай и ты. — Шаман снова превратился в скучающего старика.

Мне очень не понравилось его предложение по усмирению. Вот чувствую, тут какой-то подвох.

— Мардаиб, что ты знаешь про усмирение невесты? — Мне нужны были сведения, которыми располагал демон.

— Прости, хозяин, этого я не знаю. Мне неинтересны были их дикарские свадебные обычаи. Кроме того, что ты переживаешь? Смиришь и выгонишь ее. Делов-то! Не переживай из-за бабы, — ответил номерной бес, и я с ним вынужден был согласиться.

Действительно, что я переживаю? Смирю и отпущу Ленею на все четыре стороны. Успокоившись, я стал ждать сигнала.

Орк победно оглядел сидящих вождей и крикнул:

— Ведите невесту!

Сидящие по бокам орчанки, ее соплеменницы, поднялись и помогли подняться девушке, та была скорее мертва, чем жива, и близка к обмороку. Ее подвели к победителю, тот, грубо схватив за волосы, поставил ее на колени и, так продолжая держать, радостно крикнул:

— Есть тут те, кто считает себя достойнее меня?

Я замешкался, а шаман вдруг злобно шепнул, словно выстрелил:

— Пошел!

Меня подбросило, словно сидел на пружине, и, не думая, я выкрикнул:

— Я!

Немного замешкался, пересиливая себя, в нерешительности осмотрелся. На меня смотрели вытянутые от удивления морды орков — чего это людской выскочка вскочил и якнул. Я скривился, как от уксуса, и добавил огорченно, без всякого энтузиазма:

— Я это... — Опять запнулся, но все-таки выдавил: — Себя считаю более достойным.

И, проклиная свою бесхребетность и неспособность отказать этим ушлым оркам, пошел к победителю турнира. Среди сидящих орков прокатился гул удивления и радости. У них появилось новое развлечение. Теперь они увидят, как переломают кости человеческому выскочке.

Но соперник оказался парнем неглупым, хоть и сильным, он внимательно посмотрел на меня и, не отпуская волосы девушки, приподнял ее так, что она от боли сморщилась.

— Видишь, Змея, за тебя пришел сражаться твой родич, но я драться с ним не буду, я прошел свой круг, а он сидел и пил гайрат. — Орк оскалился в улыбке и обратился ко мне: — Покажи, чем ты достойнее меня, и удиви, бледнокожий. Если я не повторю за тобой то, что сможешь сделать ты без мерзкой магии, тогда эта тварь твоя. — Он с силой дернул Ленею за волосы.

Вот он и попался. Оказывается, старик хорошо знал свой народ и просчитал все заранее. Орк думал, что я буду показывать силу или ловкость, но я вытащил змейку, показал ее, спокойно лежащую на ладони, и сказал:

— Подержи ее в руке.

Орк отскочил, опустив волосы Ленеи, и покачал головой:

— Нет, хуман, за эту тварь я умирать не собираюсь, но мы еще встретимся. — И, пнув девушку ногой так, что она упала, ушел с ристалища.

Я убрал свою змейку и дал ей одну из лягушек, которых мне прислал шаман. Со вздохом подошел к Ленее, она так и не встала с колен, и, взяв ее за волосы, несильно подергал. И остался стоять, не зная, что делать дальше. К нам подошли ее соплеменники, надели ей на шею цветочное ожерелье и такое же мне и ушли. А я стоял как тополь, дурак дураком, под взглядами умолкнувших зрителей.

— Ленея, что делать дальше? — прошипел я.

— Уводи меня туда, где ты сидел. — ответила она, не поднимая головы.

— Тогда пошли, чего расселась, невеста, — повеселел я, помог ей подняться и потащил за волосы к своему месту.

— Отпусти волосы! — зло прошептала она и попыталась вырваться.

Но я не отпустил, а, сильнее ухватившись, злорадно произнес:

— Потерпишь.

И под восторженные крики довольных зрелищем орков потащил сопротивляющуюся орчанку к своему месту. Коли уж мне довелось на какое-то время заполучить невесту, да еще орчанку, она должна понять, кто здесь сверху, поэтому, не обращая внимания на возмущение, я дотащил ее до шамана и усадил рядом с ним.

— Принимай внучку, — широко улыбаясь сказал я, довольный, что все-таки решил проблему со свободой шаманки, теперь совесть моя чиста, и стал наливать себе гайрат.

Дед равнодушно посмотрел на внучку.

— Зачем она мне? — спросил и отвернулся.

— Как это зачем? — Сбитый с толку, хлопая глазами и понимая, что выгляжу глупо, я смотрел то на умиротворенно сидящую Ленею, то на бесстрастного шамана. В голову стали закрадываться мысли, что меня все-таки провели и здесь имеет место сговор. Уж очень спокойно сидела небесная невеста и безразлично — ее дед. Может, они заранее просчитали, как я поступлю? — Я ее освободил, как мы и договаривались, теперь даю ей свободу, — сказал я, но понимал сам, что говорил очень неуверенно.

— Мне не нужна свобода! — вдруг заявила Ленея. — Я остаюсь с тобой.

Она даже головы не повернула, все так же прямо смотрела перед собой. Дед только хмыкнул:

— Она твоя невеста.

— Она не моя невеста, она небесная невеста, — возмущенно ответил я и почувствовал, как наливаюсь гневом. — Я просто не дал ей стать женой кровного мстителя. И спас от позора и смерти. На ее руку и сердце я не претендую.

— Мне все равно, что ты с ней будешь делать, и больше меня по этому поводу не беспокой, — отрезал дед и потерял ко мне всякий интерес.

Я развернул голову шаманки к себе.

— Ленея, давай поговорим спокойно, — попросил я. — Мне некуда тебя брать, это раз, я учусь и живу в академии. Во-вторых, я несовершеннолетний. В-третьих, я не хочу жены и детей. И последнее, я тебя не люблю.

— Это не важно, — пожала она плечами, — я подожду, когда ты вырастешь, повзрослеешь и остепенишься.

— К тому времени ты из небесной невесты превратишься в дряхлую старуху и подавно мне будешь не нужна, — выложил я свой козырь... Как мне тогда казалось.

Но орчанка с обворожительной улыбкой показала свои небольшие клыки и ответила:

— Я останусь молодой даже тогда, когда ты умрешь от старости. Мы, первородные, живем дольше вас, людей. — И отвернулась. Я видел, как она взяла кусок мяса и с удовольствием в него впилась своими зубами, которым позавидовал бы волк. — Мы дети Отца, создания, родившиеся на этой планете, а вы, человеки, — пыль, принесенная в наш мир неизвестно откуда, и расплодившиеся здесь, как плесень.

Ну точно, они с дедом все заранее решили и обвели меня вокруг пальца, как мальчишку, глядя на деда и внучку, понял я. Что мне оставалось делать? Устроить скандал? Я не гневался, я старался просчитать свои ходы. Но для этого мне нужна была информация.

— Ленея, что по традициям орков достойный делает с невестой? — спокойно спросил я, не вступая с ней в спор.

Та широко открыла глаза, и в них мелькнуло смятение, кусок мяса застрял у нее в горле, даже дед потерял свое напускное безразличие и с интересом уставился на меня.

Орчанка закусила губу, я уже знал, что это был признак ее сильного смущения или волнения. Она молчала, а дед издал звук, похожий на «кхе», и затрясся в беззвучном смехе.

— Разрушитель, — не переставая трястись, прокхекал он, — а что делает лорх с коровой, когда мы приводим его для вязки?

Я чувствовал, что Ленея готова была провалиться сквозь землю, но не знала нужного заклинания. Но такое объяснение меня не устраивало.

— Я хочу знать полноту своих прав по вашим законам. Могу я ее прогнать? — обратился я к шаману.

— Можешь, — помрачнел верховный, — но тогда ты покроешь позором свой род Гремучих Змей. А невеста должна будет покончить с собой. Мужчины ее рода станут твоими кровными врагами.

Значит, прогнать не получится, минус одна возможность, огорчился я.

— Да гони ты ее, хозяин, чего тебе бояться тупых орков! Ты их щелчками пришибешь! — Это влез мой хвостатый советник, которого я уже раз послушался.

Я сунул руку в сумку, отпустил ему по лбу щелбан, и сразу после этого наступила тишина.

— А подарить другому могу? — не отступал я.

— Можешь, — ответил дед, он смотрел с интересом на меня, по-видимому желая понять, почему я так упорно хочу от Ленеи избавиться.

Но тут ко мне повернулась разгневанная орчанка.

— Хуман, я не вещь, чтобы меня дарить, — сжимая кулаки и еле сдерживая ярость, тихо, с хрипотцой произнесла она.

Я не обращал на нее внимания и на ее ярость тоже. Я уже понял, что стал владельцем орчанки, осталось только решить, как от нее избавиться, не нарушая законов орков. Иметь врагами еще один народ я очень не хотел, дай боже разобраться с лесными эльфарами.

— Ее любит Тржин сын Карама, он сам мне об этом сказал. Поэтому я подарю тебя, Ленея, своему другу, сыну правой руки.

Я почти успокоился, так как нашел, на мой взгляд, приемлемый вариант, который устроил бы всех. Но противный орк только усмехнулся.

— Вот что ты мудришь, сынок? — сказал он неожиданно по-доброму и немного снисходительно. — Никто из орков ее не возьмет, так как ты оказался самым достойным. Ты не найдешь здесь глупца, который пойдет против воли Отца. Забирай ее к себе, к людям. И там делай с ней что хочешь. Тебе необязательно брать ее в жены.

Теперь Ленея волком посмотрела на деда. Но тот только пожал плечами.

— Внучка, я для тебя сделал все, что мог. Дальше ты уже сама. — Он окинул нас насмешливым взглядом и отвернулся.

Я догадался, что для него проблема закрыта и ее я буду решать самостоятельно.

— Эх! — махнул я рукой, так как понял, что придется золотокожую невесту забирать с собой и определять к Овору. От осознания глубины проблемы мне захотелось напиться, как у себя дома на Земле. Не можешь справиться с проблемой — выпей.

Я достал из сумки бутылку лигирийского, открутил пробку и стал пить из горлышка. Под удивленным взглядом Ленеи осушил бутылку и понял, что не берет, гад симбиот перевел алкоголь в энергию. Даже не спросил, можно или нет. Он и Шиза не считают меня хозяином, хоть и живут во мне. Все делают, как хотят, сильнее огорчился я. Даже напиться не смогу!

— Дед правильно сказал, жениться тебе необязательно, — неожиданно проявилась Шиза, — а такой боец, как она, может пригодиться. И потом, я же вижу, она тебе нравится. Хотя, с другой стороны, тебе и эльфарка снежная нравится, и Вирона, и смеска. — Помолчала и нелогично добавила: — Кобель!

Сидеть дальше и пить их гайрат я не хотел, решительно встал и скомандовал, добавив властности в голос:

— Пошли отсюда!

Ленея вскочила, растерянно глядя на меня и не понимая, что ее заставило подчиниться, а вот дед одобрительно на меня посмотрел.

— Куда? — осторожно спросила девушка.

— К посольству! — Я был краток. Развернулся и, не прощаясь ни с кем, покинул пиршество.

Через пять шагов вышел из света костров и скрылся в темноте. Идет за мной орчанка или нет, я не проверял. Пошла — предки с ней, буду думать дальше, что делать, нет — выгоню за непослушание, скажу, сама ушла, не посчитала достойным. Значит, пошла против воли Небесного Отца. Я решительно шагал, спускаясь с холма, и у первых домиков мне преградили дорогу шесть фигур, еле заметных в темноте.

Разбираться, кто это и почему меня встречают, настроения не было. Было желание на ком-то сорвать злость и дать выход негативным эмоциям, которые терзали мое сознание по поводу моей глупости и, если так можно выразиться, землянности. Я поступил не как нехеец — просто и сурово наплевав на все, а как человек с Земли, вступился за женщину. Это у нас впитано с молоком матери и, наверное, вложено в гены от пещерных прародителей. Поэтому, увидав шестерых, которые двигались ко мне с явно недобрыми намерениями, я даже обрадовался, что могу подраться.

Заорав, как мастодонт:

— Аббаи-и! — бросился к первой фигуре, уклонился от дубины вправо и услышал, как со свистом палка пролетела мимо меня. На ускоренное восприятие не переходил, мне нужно было почувствовать скорость своих живых мышц, так чтобы они почти рвались от напряжения, и я это почувствовал, когда в следующее мгновение топор другого стал опускаться мне на голову.

Я успел правой ударить смачно, как хотел, в челюсть первого и, оттолкнувшись ногами, врезался спиной в того, кто бил топором. Сократив дистанцию, я не позволил ему попасть мне по голове. А удар спиной выбил из него дух и сбил с ног. Но смотреть и любоваться результатами не было времени. Пригнувшись, я прыгнул к ближайшему справа и, в полете выбросив ногу, ударил его в живот, развернулся и с огорчением увидел, что больше противников нет. Зато рядом стояла возбужденная Ленея, ноздри ее воинственно раздувались, а у ее ног валялись двое орков и держались за распоротые животы, их внутренности дымились рядом.

— Муйага, — кровожадно прошипела она и, обойдя по кругу лежащих, окровавленным ножом добила всех.

Вытерла нож об одежду последнего и, задрав юбку выше колена, сунула нож в ножны на ноге. Кстати сказать, в юбке я видел ее первый раз. Очень довольная, это было видно даже в темноте, подошла ко мне и, ни слова не говоря, впилась страстным поцелуем мне в губы. Тут же прокусила нижнюю, всосала мою кровь и проглотила.

— Я приду утром, как соберусь в дорогу, — сказала она и исчезла в темноте, а мне пришлось лечить губу.

Недовольно побурчал про глупого Лиана, что попустил орчанке нанести мне рану, но ощутил, как уходит недовольство собой и напряжение. Мне стало легче, и можно поругать другого, а не себя родимого. Мысленно возмущаясь предательством симбиота, пошел к стоянке посольства, которая освещалась пламенем костров на берегу реки. Лиан, услышав критику в свой адрес, показал мне, что девушка ему нравится, а я типа дурень, что не вижу ее достоинств. Вот всегда удивлялся, как он может транслировать понятные образы, сопровождая их определенными чувствами. И не говорит, как Шиза, но все понятно и без слов.

За костром у наших повозок сидела интересная троица: Гради-ил, Фома и снабженец. Все, в том числе и магистр, звали его просто снабженец и вкладывали в это слово какой-то глубокий и скрытый от меня смысл. Я бы понял таковое благоговение, если бы мы жили при социализме, в эпоху дефицита, там да, «сидящий»на материальных благах был уважаемым человеком. Но здесь, где всем правят деньги, отчего такое почтение к толстяку? Мне было непонятно. От лени, что ли, самому пойти и купить то, что нужно, или неспособности самого себя обеспечить всем необходимым?

Я присел рядом и оглядел «поляну». У нас, у военных, давно сложилось представление о застолье на природе, как о поляне. Куда бы мы ни выезжали, всегда звучал вопрос: поляну накрывать будем? Это значило — выпивка, закуска и мужские разговоры, сначала ни о чем, потом о бабах и последняя стадия — о работе, на этом поляна закрывалась. Тут поляна была накрыта с изыском. Вино, фрукты, конфеты, мясо жареное, мясо вареное, мясо копченое, свежий хлеб и что-то вроде плова — рассыпчатая, с острыми приправами каша. Орки ее едят, запивая гайратом. Все трое были навеселе и, увидев меня, радостно оживились.

— А вот и мой спаситель! — полез обниматься ко мне снабженец. Обслюнявил щеки и налил вина. — Мы пьем за тебя, спаситель, лорд и учитель, — поднял он серебряный кубок, и я заметил, что он был из моего сервиза.

Увидев, как я нахмурился, Гради-ил поспешил прояснить ситуацию:

— Не во что было наливать столь изысканное вино, мой лорд, вот пришлось воспользоваться вашим сервизом. Вы же не против?

Даже если я был против, пришлось кивнуть — мол, да, я не против, — чтобы не показаться жлобом и не испортить атмосферу мужской поляны. Такие посиделки не терпят грубости и жадности. Совершив ошибку и нарушив гармонию посиделок, после не отмоешься, и противный мерзкий ярлык прилипнет на всю жизнь.

Поэтому я сделал радостное выражение лица и выпил вино, оно и в самом деле было под стать бокалу, ароматное, вкусное, слегка сладкое и с изумительным послевкусием. Незаметно я втянулся в посиделки. Разговор у уютно горящего костра в основном шел о дамах и чем они отличаются друг от друга. Эльфарки от человечек, орчанки от дворф... Такие вот открытые, грубоватые интересные разговоры подвыпивших мужиков. Ну прям совсем как у нас на Земле. Меня, как самого молодого, ни о чем не спрашивали, а я и не стремился участвовать в обсуждении достоинств милых дам, попивал вино и думал, что меня ждет у Овора. Но в какой-то момент пришло озарение: а зачем мне тащить орчанку в поместье? У меня есть трактир. Поселю ее там и поставлю задачу охранять. В подчинение ей выделю Фому, он и приглядывать будет за воинственной девой. Оттого что нашел выход из сложнейшей жизненной ситуации, я почувствовал, как губы растянулись в улыбке. Что говорили сидящие, я не слышал, но, видно, заулыбался к месту, потому что на меня обратили внимание.

— О! Наш студент улыбается, значит, точно знает о достоинствах орчанок, — проговорил снабженец. — Он до того шустрый, что даже речных демонов лапал и с руками остался.

Я непонимающе уставился на собутыльников. Один человек, другой снежный эльфар, третий орк, и все говорят о бабах, может, это и будет объединяющей основой мирного существования разных рас?

— Я о женщинах знаю мало, — пришлось включиться в разговор. — А то, что знаю, говорит мне, что я вообще о них ничего не знаю и не понимаю. Сегодня они ласковые, как летнее солнышко, а завтра из-за неосторожно сказанного слова ледяные и колючие, как зимняя стужа.

— Это ты прав, студент, у меня жена такая. Вот сколько с ней живу, никак не пойму, что ей нужно. Деньги? Даю сколько хочет. Наряды — самые лучшие, вся в золоте и камнях, сверкает ярче, чем мантия архимага. А все недовольна. Видите ли, мало внимания ей уделяю, она новую кофточку надела для меня, а я даже не заметил. Прическа новая, на которую я не обратил внимания. Все время шипит как змея, что я ее не ценю и не люблю, — стал сокрушаться он. — Поэтому, студент, не стремись познать непознаваемое. Лучше расскажи, кому небесная невеста досталась? — Разговор неожиданно перешел в неприятное для меня русло.

— Ему и досталась, — раздался голос Луминьяна за нашими спинами, в нем слышался укор неразумному студенту. Магистр прошел к костру и присел, не спрашивая, налил вина и с удовольствием выпил. — Зачем ты полез выручать орчанку? — спросил он.

Все оторопело уставились на меня.

— Так ты взял в жены орчанку? — с изумлением проговорил толстяк. — Ну ты, студент, даешь! Как дело-то провернул? — Он подался вперед. — Ты знаешь, сколько за ней приданого дают?

— Нет, — теперь изумлен был я. — За ней еще что-то дают?

Толстяк посмотрел на магистра.

— А вы, ваше святейшество, ему не рассказывали?

Тот поморщился.

— Я не священник, Шварцен, сколько раз тебе говорить, я маг. — Взглядом, в котором читался укор, посмотрел на меня. — Я ему не рассказывал, потому что не мог даже подумать, что он будет претендовать на орчанку, как будто ему человеческих женщин мало. Если что, с идришей познакомил бы, — он отвел взгляд, — знатной. У них тоже красавицы имеются. А он сиську лизнул и втюрился. Эх, молодость, молодость.

— Не втюрился. Меня обманули, — признался я. — Мне ее сначала отдавали в качестве выкупа, но я отказался брать. Ее хотели получить кровные враги из племени муйага, — стал рассказывать вкратце всю историю с самого начала. — Пришлось ее деду, верховному шаману, пообещать, что помогу шаманке. Кто же знал, что так обернется? Что за укоры с вашей стороны, мастер? Меня провели хан и шаман. Я думал, освобожу орчанку и отпущу, а она уходить не хочет. Вот что мне теперь делать?

— Не хочет! — пораженно повторил снабженец. — Вот это да! Что делать, студент? Как настоящий мужчина, ты должен жениться! — заржал он в полный голос.

Увидев, как сразу изменилось выражение моего лица, вместе с ним засмеялись остальные. Я глянул исподлобья волком на Фому, потом на эльфара, и те подавились смехом, заморгали.

— Мой лорд, — произнес разведчик, — вы справитесь, так же как справились с речным демоном.

— Точно, — согласился толстяк, — раскрутить за хвост и запулить в реку! — Он снова заржал, остальные не смогли сдержать улыбки.

— Да ну вас, — махнул я рукой на насмешников, — вам бы только поржать. — Встал и залез в свою повозку. В следующий момент я отрубился.

Проснулся я от того, что рядом с возом переругивались.

— Буди студента, эльфар, там к нему целая делегация приехала и орчанка злая. Шаманка, что обещала его убить. Пусть идет разбирается. Нам его проблемы не нужны.

Я вылез, потягиваясь, из воза. Светило солнышко, щебетали птички и дул легкий ветерок. День обещал быть хорошим.

— Что случилось, десятник? — обратился к варгу, что стоял злой и спорил с Гради-илом.

— Пошли, сам посмотришь, — отрезал он и развернулся. Не дожидаясь меня, широким шагом человека, привыкшего к походам, направился к выходу из лагеря, мне пришлось идти следом.

У перекрытого наемниками проезда стояла вереница повозок, и злая Ленея прожигала глазами охрану, уперев руки в боки.

— Вот они говорят, что приехали к тебе, — показав на повозки, сказал десятник. — Ты что-нибудь заказывал?

— Подожди, сейчас разберусь, — бросил я на ходу, направляясь к орчанке.

— Привет, Ленея. Что тут происходит? Зачем столько повозок? — Я обвел рукой новый табор, который заворачивал за угол дома и терялся из виду.

— Это мое приданое, — решительно заявила она. — Не думаешь же ты, что я босая и голая?

Я изумленно вскинул брови и снова оглядел длинную цепочку возов.

— А зачем тебе так много?

— Это не мне, это моему будущему мужу, прикажи, чтобы нас пропустили.

За моей спиной раздались несмелые смешки, и десятник произнес с громким смехом:

— Вы только поглядите! Студент всего два дня в посольстве, а уже двух жен нашел! Вот шельмец, и демона уломал, и орчанку!

Ленея сузила глаза и оскалила клыки.

— Что за жена, Тох Рангор?

— Ребята шутят, Ленея, — сказал я как можно спокойнее. — просто приручил речного демона, чтобы она таскала со дна реки сокровища.

— Студент, я сундук нашла. Вытаскивать? — как-то вовремя прозвучал голос Крали.

Ленея широко распахнула глаза и приоткрыла рот в немом удивлении.

— Я задал тебе вопрос: зачем тут так много повозок? — снова спросил я.

Девушка изумленно на меня посмотрела.

— Меня одарил весь народ, дать за меня меньше — это оскорбление. И теперь я не Ленея. Я больше не являюсь небесной невестой, меня получил достойный. — Она стрельнула в мою сторону глазками.

— А кто же ты тогда? — В груди шевельнулось странное чувство, что все-таки меня надули и втюхали мне орчанку с какими-то далеко идущими целями. Пообщавшись поближе с местными стариками, что в Вангоре, что здесь в степи, я стал параноидально подозрителен. Они не уходят на пенсию и плетут бесконечные интриги до конца своих дней. Такое вот развлечение вместо телевизора.

— Я Ганга! В будущем Ганга Тох Рангор тана Аббаи из рода Гремучих Змей, — гордо заявила шаманка и с вызовом посмотрела на меня.

Понимая, что спорить — только людей смешить, я молча кивнул. Пусть будет Ганга.

— Что за приданое? Шкуры лорхов и навоз? — Ничего другого мне в голову не пришло, орки богаты лорхами, а те — навозом. А что еще могло быть в повозках орков? Золотые слитки и самоцветные каменья? Как же, держи карман шире.

— Почти, — не смутилась девушка. — Мы будем проезжать?

— Не надо, обоз внутри не поместится. Размести его за городом, пойдет следом за посольством. Сама можешь проходить, у меня есть повозка. Там места хватит двоим.

— Пока ты не взял меня в жены, я с тобой спать в одной повозке не буду. — Новоиспеченная Ганга была настроена решительно, она залезла на облучок богато украшенной кибитки и крикнула остальным: — Поворачивай!

Я вздохнул с облегчением, на время она от меня отстала.

Через два дня с горем пополам посольство собралось и тронулось в путь. За это время я несколько раз искупался, отдохнул. Перестал переживать о том, что скажу Овору и Вироне. Свыкся с мыслью, что всякое доброе дело наказуемо, и постарался смириться. В воде меня нашла русалка, и вместе с подругами дергала меня за ноги, пытаясь снять с меня штаны (голым я больше не купался), я их хватал за хвост и носился по реке туда-сюда, как на катере. Орчанка не появлялась, и мне не надо было забивать голову, что делать с новоиспеченной Гангой.

Когда тронулись в путь, я лежал в повозке и бездельничал. Следом за посольством тянулась длинная вереница повозок с приданым. От скуки я вызвал демона из сумки поболтать, и он предложил поиграть в карты. Как игрок он был почти непревзойденным, сначала поддавался, вгоняя меня в азарт. Потом, извертевшись, предложил играть на что-то существенное. Причем во время игры старался внушить мне, какие люди подлые и только я отличаюсь от них благородством и статью. Что мне самое место у демонов, там любят таких фартовых и умных.

Я в ответ говорил ему про кодекс строителя коммунизма, что он должен измениться, что обманывать плохо и надо быть честным. Что он должен вернуться домой уже с другими взглядами и переделать там порядки. Устроить революцию и построить социализм. Скинуть гнет господ верховных демонов и расправить плечи. Назвал его революционером и пообещал, что его там обязательно убьют, но это будет благородная смерть за идеалы, его мученическая смерть не пройдет бесследно. Что я всегда буду помнить его. Я трепался просто от нечего делать, платил ему той же монетой, убеждая его сменить мировоззрение, и смеялся в душе над его потугами совратить меня. Мне просто было забавно смотреть, как демона корежит от слова «правда», как он исходит потом, как ему хочется плюнуть на меня и мою правду, и я его еще больше доставал.

— Хорошо, сыграем на кое-что, — согласился я. — Если проиграю я, то отдам тебе амулет телепортации. — И достал мой «Ужас», что умудрилась создать Шиза. Я так его и назвал, «Ужас». — Если проиграешь ты, то будешь мне рабом сто лет.

Демон почесал бородку и посмотрел на амулет.

— А как он действует?

— Действует просто, берешь в руки, загадываешь желание переноса, переносишься.

— Договорились! Сдавай! — потер руки демон, передавая мне карты.

Я сдал и вышел в ускоренное восприятие, поменял ему карты на двадцать два, а себе сдал двадцать одно и все карты, что у него были, отобрал. Вышел из ускорения и спросил:

— Еще брать будешь?

— Нет, хозяин, вскрываемся, — с усмешкой ответил демон.

Надо было видеть его сначала удивленную, потом разгневанную рожу. Он, не веря своим глазам, смотрел на перебор и ощупывал карты, нюхал их, пытаясь найти в них ответ на очевидное невероятное. У него было двадцать два. Он посмотрел на мои карты и замер.

— Вы, поганые людишки, все жулики и негодяи! — завизжал он, не в силах сдержать ярость, быстро протянул лапу и схватил амулет. — Ты недоумок! — заорал он и исчез, прыгнув в образовавшееся окно. — Я служу Кураме! — донеслось оттуда.

Мардаиб Пятьдесят Шестой не верил своему счастью, он вырвался из рук рива. Обманул того и остался жив. Пританцовывая на месте, он заорал:

— Сто лет рабом? Идиот, я служу только Кураме!

— Кому ты служишь? — раздался громовой голос, и вздрогнувший демон обернулся. На него смотрела красивая черная женщина, в глазах которой сверкала ярость.

— Так мой брат смог отправить своих прихвостней прямо в мои чертоги. Сначала парня с яйцами из стали в проклятый город, теперь демона. — Она махнула рукой, и демон полетел вниз. Он больно упал на каменный пол, и сверху прозвучал приказ: — В жертву его!

Мардаиб, потерявший на время способность мыслить, был схвачен такими же черными женщинами, как та, что с ним говорила. Ловко раздет и связан. Он пришел в себя после слов с высоты, откуда на него смотрело прекрасное черное лицо:

— Сначала отрежьте ему яйца, вдруг он тоже бессмертный.

Отчаянный крик:

— Не-э-эт! — перешел в клекот, демон захлебывался от боли, страха и унижения.

— Богиня, у него яйца не стальные, — со смехом проговорила одна из женщин и подняла окровавленный нож.

Это было последнее, что видел демон Мардаиб Пятьдесят Шестой в своей жизни.

Демон исчез с моим медальоном и, по-видимому, попал на другой континент, как и я когда-то. С одной стороны, мне было даже радостно — пропала вещь, искушавшая меня попытать счастья еще раз. С другой стороны, амулет можно было постараться изучить, как феномен, и теперь эта возможность утрачена.

Не стало искусителя, что развлекал меня в дороге, и я решил посетить спутник, узнать, как дела у Брыка Чиполлино и у моих подданных. Может, еще что смогу продать? Или купить? — подумал я. Но в этот момент перед моими глазами появился человек с бородкой и благообразный на вид. Он внимательно меня рассматривал, сидя на месте демона. В повозке сразу возникло ощущение присутствия силы, что я чувствовал ранее.

От неожиданности я вздрогнул и тоже присмотрелся к человеку. Волосы были русые, бородка с сединой, взгляд простой, но, казалось, в нем пряталась глубинная мудрость и знание недоступного.

— Здрасте, ваша божественность, чему обязан таким волнующим визитом? — обратился я к человеку, который, по-видимому, являлся проекцией Рока или Курамы. — Вы кто?

Он усмехнулся уголками губ.

— Я вроде твой покровитель, которому ты вроде как служишь. Вот решил посмотреть на тебя поближе. На свою самую большую ошибку в жизни.

Такое вступление меня что-то не обрадовало. Что значит ошибка, да еще самая большая для божественной сущности? Такое заявление запросто может укоротить мне жизнь, поэтому я напрягся.

Я тут из кожи лезу, чтобы решить за него все дела, которые он пустил на самотек. Воюю с демонами, не щадя живота. А он заявляет, что ошибся!

Я возмущенно уставился на мужичка, что скромно сидел рядом, но смолчал, понимая, что это не конец разговора и он все-таки захочет объясниться. Вместо этого он спросил:

— А почему тебя сестренка не казнила? Я уже обрадовался, когда ты к ней на остров попал, думал все, конец тебе. Теперь некому мне мешать, можно все отстраивать заново, что ты сломал.

— Чего это я сломал, господин Рок? — возмутился я, полный недоумения и возмущения. — Я, можно сказать, исправлял и доделывал все, что вы запустили по своей небрежности. Вам доверили хранить и беречь мир Сивиллы. А он теперь полон демонов. А сестра отпустила меня по доброте своей и женской мягкосердечности, кроме того, она хотела, чтобы я вам привет передал. Соскучилась она. Беота вообще красивая и добрая.

— Добрая!? Мягкосердечная? — теперь пришло время удивляться Року. — Мы о моей сестре говорим, о Беоте? — Он скептически хмыкнул. — Может, ты скажешь, что она на словах передала?

— Она передала, что с таким помощником, как я, и врагов не надо, — неожиданно для самого себя ответил я и зажал рот ладонью, испуганно глядя на человека с бородкой. Весь такой обманчиво простоватый, неприметный, он в то же время подавлял своей силой, которая исходила от него и воздействовала на окружающих.

— Вот оно как, стало быть, — покачал головой Рок. — Она тебя тоже по достоинству оценила. Я так понимаю, тебя проще было отпустить, чем убить. — Он вздохнул. — Ты кто по национальности, русский? Больше вас брать не буду. Вы одной рукой строите, другой ломаете.

— Ваша божественность, — не выдержал я, — что за несправедливые упреки? Я для вас стараюсь, бьюсь с неисчислимыми ордами ваших врагов, пока вы думаете, что предпринять, и в ответ никакой благодарности. Кроме того, что я мог сломать вам, богу? Я мошка. Малозначимый фактор. Пешка. Пылинка в бесконечном космосе... — Продолжить я не смог, так как мой рот затворился помимо моей воли.

— Ты малозначимый фактор?! — возмущенно воскликнул Рок. — Ты разрушитель! Там, где ты появляешься, возникает хаос и неопределенность. Ты ломаешь все мои планы и работу многих столетий. — Он, продолжая возмущаться, поднял руки, сжатые в кулаки, и потряс ими. — А самое противное в тебе знаешь что? — Он зло уставился на меня.

Но меня тоже понесло от божьей несправедливости.

— Не знаю и знать не хочу! — Я начал злиться. — У вас только слова, где факты?

— Сначала я скажу, что в тебе противное, что не дает мне тебя прихлопнуть как мошку. Ты изворотлив, как тысяча демонов изменений, ты всегда в стороне, тихо нагадил и скрылся. Я все ждал, когда ты потеряешь осторожность, даже лиану тебе приготовил, чтобы она тебя сожрала, но ты... — Он задохнулся. — Ты продолжаешь жить и все мне ломаешь. Факты? Будут тебе факты!

Тысячу лет мой брат Курама, лишившись тела, бродил по преисподней, а ты одним пинком отправил старейшину смиртов на нижний уровень, и тот вытащил на свет Кураму. Теперь он стал одним из князей тьмы и подгребает под себя Инферно, вот когда он снова войдет в силу, тогда начнется массовое вторжение демонов. А у меня еще не все готово к отпору.

Ты превратил себя в ложного бога, и тебе как Худжгарху поклоняются орки. Ты отобрал у меня часть власти над степью. Просто, проходя мимо, воспользовался возможностью, которая тебе подвернулась. Кто ты такой, чтобы претендовать на такую власть? Я скажу, кто ты такой! Ты не пешка, не мошка и не пылинка. Ты заноза в моей заднице. Если бы ты не влез со своей помощью, то часть орков пошла бы на Вангор, часть на лигирийцев, а часть на Вечный лес. Потери были бы минимальные и равновесие в мире сохранилось. Теперь все непредсказуемо. Орда пойдет громить лес. Лигирийцы отступят, но соберут огромную армию. Орки и лесные эльфары истощат друг друга в войне. Вангор лишится союзника. Вот тогда империя обрушится всей своей мощью на королевство Вангор. Погибнут сотни тысяч разумных. Начнется разруха, а это время демонов. И ты называешь себя малозначительным фактором? — злобно спросил Рок.

Я от слов Рока впал в прострацию. Неужели я стал разрушителем его дел? Мне не верилось. Как такое может быть? Может, у него планы недоработаны? Я с сомнением посмотрел на человека.

— Знаете, ваше божественность, я все же не до конца понимаю, в чем моя вина. На моем месте мог оказаться любой. Может, ваши планы не до конца продуманны? Или вы понадеялись на авось и ничего не делали, чтобы придать им устойчивость? Но такого не может быть, чтобы один человек смог поломать божьи замыслы. Этого не может быть, потому что не может быть никогда! — твердо заявил я.

Рок пристально посмотрел на меня и задумался.

— Я тоже так раньше думал, землянин, пока тебя не встретил. Ты глупо умер, и я решил использовать твой дух, притащив в этот мир. Мне нужен был отвлекающий объект, который не жалко потерять. — Он опять помолчал. — Это стало моей ошибкой.

Теперь пришлось надолго задуматься мне. Ситуация была просто идиотская, и, как реагировать на нее, я не знал. Оказывается, в планах Рока я был жертвенным ягненком, определенным на заклание. Нет, какой там ягненок, я был просто козлом отпущения, на которого хотели повесить всех собак. Этот дядька даже не скрывает, что хотел моей второй смерти. Но тут уже ничего не поделаешь. Я посмотрел на Рока.

— Может, мы с вами, господин Рок, придем к какому-нибудь соглашению? — осторожно спросил я. — К обоюдному удовлетворению, так сказать. Вы меня направляете, я не ломаю.

— К сожалению, это невозможно. У вас у всех свобода выбора воли, если я вмешаюсь, то со мной случится то, что случилось с Курамой. Я лишусь тела. Живи, землянин, как жил, как тебе подсказывает твой разум. Но помни, я за тобой слежу. Раз оступишься, и я тебя прихлопну. — Он поставил указательный палец правой руки на ладонь левой и покрутил им, показывая, как он со мной поступит. — И последнее, для чего я появился у тебя: не помогай мне, не надо.

После этих слов он исчез, а я проснулся. Захлопал глазами, силясь понять, был Рок наяву или это был только сон, приснившийся мне.

— Шиза, ты что-нибудь видела? — чтобы не мучиться сомнениями, решил прояснить ситуацию у симбиота.

— Видела Рока в человеческом обличье.

— Значит, он мне не приснился, — расстроенно проговорил я. — Шиза, против нас ополчился весь мир. И все боги этого мира. Что будем делать?

Я что-то по-настоящему испугался. Одно дело жить незаметно, мальком, другое дело — как бельмо на глазу у бога. Он своим приходом разрушил всю стройную картину игры высоких престолов, что сложилась у меня в уме, и вместо фигуры одного из игроков я оказался тем, кто мешает всем. И там уже был не один палец, желающий меня раздавить, а целых три.

— А чего ты испугался? Тебя вычеркнули из игры, потому что ты превратился из фигуры на доске, которую можно передвинуть, в самостоятельного игрока. И просили не помогать. Живи, как жил, но учитывай расклад сил, не мешай Року, не противопоставляй себя Кураме. Ты же теперь почти бог, — съязвила она. А потом серьезно добавила: — Они все трое будут с тобой считаться. Жди в гости Кураму. А Грыза верни в степь. Он должен управлять твоими свидетелями. Пока за тобой такая сила, с тобой будут считаться. Я даже думаю, что ты должен возглавить поход последователей Худжгарха против сивучей. Орки должны видеть воочию духа мщения. И можешь заглянуть ко мне в гости, я подготовилась, — с неожиданными вибрирующими нотками в голосе, закончила Шиза.

Но мне было не до виртуальных утех. У мужика проблемы, а баба о лирике. Поэтому я только отмахнулся:

— Некогда мне гульки устраивать, делом надо заниматься. Соберись, Шиза!

— Я и так собралась, дом прибрала, украсила цветами, платье красивое сшила, кибуцьеры вина наделали, фрукты вырастили. У меня прическа новая, — похвалилась она. — А не придешь, не жди от меня помощи, сухарь бесчувственный.

— Ты еще маленькая, — не сдавался я.

— Я уже взрослая. Совсем взрослая, — вкладывая скрытый смысл в последние слова, напирала Шиза.

— А я нет, — отрезал я.

— Хорошо, я подожду, когда ты нагуляешься и остепенишься, — не стала упорствовать она, повторив фразу орчанки.

— Мне надо сменить обстановку, — произнес я вслух. Слишком много негативной информации навалилось на мои еще детские плечи, и мне было себя жалко. Я поискал глазами плечо, в которое можно было поплакаться, не нашел и с легким вздохом сожаления сказал: — Шиза, давай отправляй нас на спутник.

Мгновенная темнота, и я оказался на портальном круге. Меня встречал электронный секретарь Брык. Этот негодник приоделся в костюм черного цвета, в руках держал трость. Только голова была как у луковицы. Ее он поменять не смог, как поменял свои драные штаны, что были выданы электронному помощнику после выхода из карантина.

— Командор! — обратился он ко мне. Я с интересом посмотрел на моего Чиполлино, раньше он называл меня хозяином. Теперь приподнял свой статус, обратившись ко мне как командиру, стало быть, что-то натворил, а исправлять надо будет мне.

— У тебя большие проблемы в Новороссии, — продолжил он.

— Брык, как появился ты, проблемы мне стали роднее, чем мать и отец. Я с ними живу, ем, ложусь спать и просыпаюсь. Я даже не сомневаюсь, что к этим проблемам свою ручку приложил ты. Рассказывай, — глядя, как замялся прижатый моими словами секретарь, разрешил я.

— Лучше посмотри. — Он развернул изображение, на котором появился невысокий курящий человек. Он нервно дергал руками и глубоко затягивался, выпуская дым через рот и нос. Нос был чем-то заклеен.

— Слушай сюда, умник, ты должен нам пять миллионов кредитов. Ты или твое долбанное княжество. Сроку тебе десять дней. Потом будет вот это со всеми вашими подданными.

Картинка поменялась, и на ней был тот же человек, насилующий первую баронессу, теперь ставшую графиней. У меня помутнело в глазах. Но когда вновь появился тот же человек, я был уже в норме.

— Деньги переведешь на счет «Посреднической конторы Бада». — Он вытащил сигарету, осмотрелся и, вытянув руку, притянул к экрану голову моего посла графа Брана Швырника Проворного и затушил сигарету об его лоб.

Бран выглядел ужасно, его лицо представлялось сплошным синяком, глаз видно не было. На тушение сигареты он не прореагировал, только просипел:

— Милорд, убейте их всех, — и, получив оплеуху, исчез с экрана.

— Десять дней, парень, — повторил мужчина, зажигая новую сигарету.

Экран погас, и на нем появился Брык.

— Рассказывай, Брык, что ты сделал, что на нас наехала эта банда вымогателей? — Голос мой был ровен, то, что случилось, уже случилось. Обратно время не отмотаешь, надо решать, как быть с этой конторой, и решать так кардинально, чтобы у всех отпало желание связываться с княжеством.

— Их спец по программированию пытался вскрыть твой счет и ограбить тебя, командор. Я заблокировал их счета и в качестве компенсации снял с их счета два миллиона кредитов.

— А почему не все деньги? — поинтересовался я.

Как и предполагал, эта луковица стала причиной нападения. Вернее, его действия. Именно его, казалось бы, правильные решения привели к тому, что произошло. Но винить программу было бессмысленно, она функционирует по своему алгоритму, заложенному ее гениальным создателем.

— Мой творец не хотел, чтобы я наглел, иначе нас могли прихлопнуть уже давно. — Тут он был прав, если бы он грабил всех подряд и отбирал все, то долго бы не протянул, государство целенаправленно устроило бы на него охоту и привлекло достаточные ресурсы. У государства были такие возможности.

— Сколько у них денег на счетах? — спросил я.

— Двадцать миллионов, командор. — Теперь Брык был в броне десанта и увешан оружием.

— Брык, мы начинаем священный освободительный поход. Все кредиты врага снять и перевести на мой счет. Я отправляюсь в контору.

— Что, даже не поругаешь? — спросил луковый космический десантник.

Я посмотрел на него и гаркнул:

— Почему нарушаем форму одежды?! На голове должен быть голубой берет, на груди голубая тельняшка. То бишь майка в бело-голубую полоску. Твой девиз: «Никто, кроме нас». Исполнять!

— Есть исполнять! — ответил Чиполлино голосом полным отваги и задора. Теперь на меня с экрана смотрел наш родной солдат ВДВ, увешанный мечами, какими-то ружьями и бомбами. Рукава закатаны, на предплечье шла наколка «Никто, кроме нас». Брык был готов воевать.

— Командор, надень наручный искин, чтобы я мог тебе помогать, — предложил Брык, и я с ним согласился. Нацепил один из бывших у меня в запасе на станции и активировал. Тут же над рукой развернулся экран с рожей луковицей в голубом берете.

— Шиза, давай перемещай в офис Брана, — отдал приказ симбиоту.

— Что, прямо так, в орочьем наряде? — спросила она, сомневаясь в моем плане.

Но у меня плана не было, вернее, был — прибыть на станцию и поотрывать головы врагам.

— Так колоритнее будет, — посмотрев на свой цыганско-индейский наряд, ответил я. — Поехали.

Темнота длилась секунд пять, и, когда в глаза ударил свет, я оказался в кабинете Швырника. Пол и столы были залиты запекшейся кровью, на полу валялся кинжал, что я переслал бывшему брокеру. Я поднял его и рассмотрел. Кто-то смог его применить, наверное, Швырник. Бандиты бросили дорогой нож, посчитав его малостоящей поделкой. На одном из столов было много запекшейся крови, это кровь Гаринды, догадался я. Собрал ее и провел ритуал кровной связи. Отголосок я получил, но тихий, как затухающее эхо. Значит, девочка далеко. Очень далеко.

— Потерпи немного, — тихо вслух произнес я.

— Брык, показывай, где контора Бада. — Нервы мои не трепетали и не рвались в возмущении, состояние было ровным, но готовым взорваться всепоглощающей местью.

Через пять секунд у меня был план станции и проложен маршрут. На огромных космических станциях, где жили тысячи людей, я еще не был и пошел пешком, с любопытством осматривая местные достопримечательности.

Офис Брана выходил в широкий коридор, по которому ходили люди, они только бросали на меня быстрые взгляды, не останавливались и не проявляли излишнего любопытства. Из этого я сделал вывод, что здесь достаточно разнообразное общество и его мало чем удивишь. Тем лучше, решил я. Дошел до лифта, подождал, когда он откроется, и вошел в большую кабину. Там уже стояло порядка десяти человек. Молодой парень посмотрел на золотую цепь с амулетом и сказал:

— Классный прикид, чувак, ты откуда?

— Из Новороссии.

— У нас тоже такие есть. Вернее, были, но потом куда-то исчезли.

Лифт остановился, и я, не отвечая, вышел. Этот уровень был побогаче. Коридор с лифтом выходил в небольшой настоящий сквер с деревьями и клумбами. Я прошел его насквозь и очутился перед новым коридором, в глубине которого горела вывеска: «Посредническая контора Бада. Мгновенные кредиты без залога». Я прошел в офис конторы. У двери сидели два крепких парня с наглыми цепкими взглядами, они насмешливо рассмотрели меня, и один лениво спросил:

— Ты по какому вопросу?

— Долги вернуть, — с улыбкой ответил я.

— Долги, это хорошо, — согласился второй. — Подожди, щас позову господина Патерсона. — Он на миг замер. — Скоро будет. Садись, жди.

— Некогда мне, — еще раз улыбнулся я. Потом резко выхватил финку и воткнул ему в глаз.

Второй еще не понял, что произошло, когда острый клинок легким росчерком прошелся по шее и перерезал артерию. В стену из шеи ударил красный фонтан. Не оглядываясь на охранников, я пошел в следующую комнату. Там сидел тот самый господин, что передал мне сообщение. Он курил, и кабинет был наполнен дымом.

— Какого дьявола ты сюда приперся? — спросил он, рассматривая меня сквозь пелену табачного дыма.

Я сделал два быстрых шага, выхватил сигарету из его рта и засунул ему в глаз. Он не успел среагировать и только дернулся, когда горящий окурок выжег зрачок. И только после этого он заорал и попытался вскочить. Но я схватил его за шиворот, бросил на пол и наступил на промежность.

— Кто ты такой?! — заорал он. — Я тебя, сука, заставлю собственные яйца жрать! — Он вертелся, пытаясь встать, а я сильнее прижимал его ногой.

— Ты же сам просил зайти. Деньги требовал. Пять миллионов, — тихим, почти добрым голосом ответил я.

Двери распахнулись, в помещение влетело трое человек. Здесь, как я и предполагал, можно было применять заклинания, так как мое тело было само носителем магии и имело большой запас энеронов. Расход был больше раза в два от обычного, так как отсутствовал сам магический фон планеты, но я не боялся потратить благодатную ману. Лиан через розетки довольно быстро восполнял затраты. И это чудо Рок подсунул мне, чтобы тот меня сожрал. Он поступил крайне неосмотрительно. Хотя что мы знаем о богах? Они живут в других временных измерениях, для них тысяча лет как один год. Они свои планы могут строить не одно столетие, сменится одно поколение другим, и оно умрет, а хранители все будут ждать. Им, по-моему, и дела нет до проблем смертных, и то, как быстро я поменял их правила игры, Рока выбило из привычной неспешной колеи его жизни. Пока я все это продумывал, троица решила меня атаковать станерами, но ранее они имели дело с обычными людьми, но я-то был почти нехеец. Я был гораздо быстрее этих увальней и применил усиленный «воздушный кулак». Он врезался в троицу, отшвырнул их обратно, кого в распахнутую дверь, кого расплескал о стену. Курильщик перестал суетиться и лежал подвывая. Я чувствовал, что, если нажму чуть сильнее, раздавлю мужику его хозяйство.

— Я хочу знать, где господин Бад, — обратился я к человеку с вытекшим глазом.

— Вы кто? — с трудом преодолевая страх, дрожащим голосом, почти шепотом спросил он, увидев, что сталось с охраной. Он уже не пытался вырваться, лежал тихо и дрожал. Внизу штанов у него было мокро.

— Меня прислали из Новороссии рассчитаться по долгам, а ты, мужик, здорово задолжал. Изнасиловал графиню, угрожал княгине и прижег лоб нашему послу. Не говорю уже о вымогательстве. Не знаю, куда дел подданных княжества.

— Я покажу, где Бад, не убивайте, господин, ваша милость, — быстро заговорил бандит. — Это все он виноват, по его приказу я все это делал, клянусь космосом и жизнью! — Он стал гладить мои ноги.

— Вставай! — приказал я, но обмочившийся вымогатель стал целовать мои «макасы», не желая подниматься. Я поднял его за шиворот и встряхнул. — Показывай, куда идти. — И подтолкнул его.

Тут проявился Брык.

— Командор, система охраны взята мной под контроль. Бад пытался собрать свою банду, но я перекрыл связь. Он закрылся у себя в кабинете и пытается вызвать местную службу безопасности. У них тут спрятанные автоматические станеры и иглометы. Предлагаю уничтожить боевиков их же оружием, — закончил он доклад.

Я долго не раздумывал:

— Открыть огонь на поражение. В живых оставить только Бада и пленных, если они тут есть. Исполнять!

Бад держал ручной малый игломет, направив его на дверь. То, что происходило в его офисе, он не мог представить даже в страшном сне. Хитрый, изворотливый и безжалостный ростовщик, он привык к безнаказанности. Сильных не трогал и не переходил им дорогу, понимая границы своих возможностей, но где-то он просчитался, и теперь пришли по его душу. Он все видел по камерам слежения, как предал его Окурок, как были размазаны по стенам его охранники. Как система охраны стала расстреливать всех сотрудников и его боевиков. Бад впал в панику. Он не смог связаться с местной службой безопасности. Не отзывалась криминальная полиция и даже прикормленные пограничники не отвечали на вызовы. Чертов Окурок со своей страстью к пыткам, подумал он, дрожа всем телом. Все из-за этого дебила началось. Сначала сошел с ума их хакер. Потом исчезли деньги, теперь в офисе орудует этот клоун в странном наряде, убивая всех и круша все подряд. Бад всмотрелся в монитор на бесстрастное лицо подростка в кожаной одежде и с толстой золотой цепью на шее. Парень поднял голову и, придерживая за шиворот стонущего Окурка, вежливо обратился к Баду:

— Господин Бад, нам надо поговорить.

Вздрогнув, испуганный бандит нажал кнопку, и экран потух.

— Окурок, сволочь, куда ты вляпался? — почти плакал Бад.

Он крепче ухватил двумя руками игломет с желанием пристрелить любого, кто попытался бы проникнуть через дверь в его кабинет.

...Но я прошел телепортом и быстро его обезоружил. Затащил Патерсона и бросил на пол у ног главаря. Сел на стул и посмотрел на того, кто приказал так жестоко поступить с моими подданными.

— Господин Бад, должен сказать, что за нападение на подданных Новоросского княжества вам объявлена война. Жить вы не будете. Вас осудят и казнят, но я хочу знать, где находятся мои подданные сейчас. Их нет на станции. За добровольное сотрудничество обещаю смерть мучительную, но быструю.

— Я не понимаю вас, — затрясся от страха толстый маленький человек. — Я только даю деньги в долг, и все. Вы меня с кем-то спутали.

Я выстрелил из игломета ему в колено. Получившийся результат меня удивил. Вместо колена у него появилась маленькая дырка с рваными краями. А Бад завыл и схватился за ногу.

— Не стреляйте... я все скажу... — захлебываясь слезами и хрипя от боли, останавливаясь и глотая окончания, проговорил он.

Я уменьшил боль, чтобы он не умер от шока.

— Окурок их продал пиратам. Они.. они на их рудниках. Он часто так поступал, сволочь, — стал торопливо отвечать Бад, с ужасом глядя на игломет, который покачивался в моей руке.

— Я сняла всю информацию с них, — сообщила мне Шиза, — это легче, чем с ауры. Вошла в их нейросеть. Бран здесь на станции на заброшенном уровне, там у них что-то вроде тюрьмы. Там же находится очень хороший программист, но он болен. Бери этих двоих в охапку, и я перенесу тебя туда.

Мы появились неожиданно перед человеком в белом халате. Видимо, доктор или лаборант. Только их я видел в таких халатах у нас на Земле. Он вздрогнул и, широко раскрыв глаза, смотрел на нас.

— Вы кто, уважаемый? — спросил я и выпустил раненых из рук. Не имея сил держаться, они рухнули со стоном на пол.

— Я? Я... врач, — запинаясь, ответил мужчина. Он не отрываясь смотрел на Бада и второго, которого звали Окурок.

— Док, — обратился я к нему, — это преступники, что напали на Новоросское княжество. У меня к вам претензий нет. Но они могут возникнуть, если вы меня разочаруете.

— Не беспокойтесь. Я к вашим услугам, — выставив вперед ладони и как бы защищаясь ими, ответил врач.

— Этих двоих подлечить и поместить в разные камеры. Содержать до суда живыми. Из Окурка сделать пепельницу и тушить об него сигареты десять раз в день. Давай сюда Брана, будем его лечить.

— Все сделаю. — Врач заметался, потом немного успокоился. Провел какие-то манипуляции, и несколько небольших роботов выехали из соседнего помещения. Они подобрали и увези тела бандитов.

Следом выкатилась тележка с покалеченным Браном. Был он голый, весь избитый и обожженный, со следами язв от прижигания сигаретами, но в сознании.

— Потерпи, друг. — Я положил руку на его голову и запустил малое исцеление. Приподнял голову и влил в рот эликсир.

Швырник стал изменяться на глазах. Синяки прошли. Язвы исчезли. Глаза, ранее заплывшие от синяков, открылись. Бран проморгался, сглотнул и тихо спросил:

— Ваша милость, это вы?

— Я, Бран. За что они тебя так?

— Я зарезал троих, ваша милость. — Он не выдержал и заплакал. — Сволочи, они насиловали Гаринду на моих глазах, калечили ее и мучили. — Он затрясся.

— Док, положите его в капсулу на реабилитацию. Удалите все самые тяжелые воспоминания. И давайте сюда хакера.

Врач снова согласно кивнул и заметался. Но в конце концов справился с волнением, и Бран был помещен в капсулу.

— Он пролежит там трое суток, — сообщил мне врач.

— Сколько надо, пусть столько и лежит.

Снова выкатилась тележка, на ней лежал молодой парень, который постоянно повторял мою загадку:

— Два конца! Два кольца! Посередине гвоздик! Гвоздик! — И принимался хохотать.

Я нагнулся над ним и посмотрел магическим зрением. Мне было хорошо видно, как спуталась его аура, она странным образом пульсировала и выбрасывала отростки, как солнце выбрасывает протуберанцы.

— Шиза, помогай. Мне что-то непонятно, что происходит с парнем.

— Ты ему дай отгадку сначала.

— Это ножницы, — сказал я на ухо парню.

Тот затих, и его аура перестала выстреливать пульсарами.

— А что это? — осмысленно спросил он.

Я достал свои ножницы для стрижки ногтей и протянул их ему. Схватив ножницы, он начал считать:

— Вот два кольца. — Потрогав пальцами кольца, перешел к острым краям. — А вот два конца. — Потрогал середину, где был скрепляющий винтик. — А это гвоздик? — спросил он меня.

Я кивнул.

Он двумя руками сложил их и развернул.

— Для чего нужны ножницы?

Я даже удивился такому вопросу. Чем же они тут ногти обрезают? Забрал из его рук ножницы и стал обрезать ему края ногтей, которые выглядели как когти.

Парень завороженно наблюдал за моими манипуляциями. После стрижки осмотрел ногти и сел на тележке. В его глаза больше не было безумия, он посмотрел на меня вполне осмысленно и тихо, заговорщически попросил:

— Подарите мне ножницы, только Окурку не говорите.

— Тебя зовут Крист, ведь так?

Он кивнул.

— Окурка больше нет, не бойся, конторы Бада тоже. Ты свободен, если хочешь, я дам тебе работу и защиту.

Крист недоверчиво посмотрел на стоящего в сторонке дока.

— А где они?

— Они тут, в тюрьме, и ждут своего суда. Можешь, если захочешь, пойти свидетелем против них.

ГЛАВА 4

Брисвиль

После общения с Вейсом попав в закрытый сектор, Ольга будущим уже не жила. Она зачеркнула его, как зачеркивают неудачно написанное слово в порыве раздражения. Толстым слоем чернил. Так, чтобы невозможно было прочитать, что оно значило. Все ее мысли уходили в прошлое, к ее сестре, которую она очень любила и которую убил синдикат, чтобы потом внедрить Ольгу вместо сестры в АД. Ей тогда убедительно объяснили, что произошел несчастный случай, Хельга упала вместе с летательным аппаратом в океан и тело ее навряд ли найдут. Сестру уже не вернешь, но ей представилась редчайшая возможность внедриться в АД. Тогда она поверила.

Теперь Ольга знала правду. Территориальное управление АДа провело дополнительное тщательное расследование, и их специалисты обнаружили флаер и тело Хельги. Ей показали акт экспертизы, где было указано, что в тканях разложившегося тела Хельги нашли остатки психотропного вещества.

Понимая, что она явилась причиной гибели сестры, Ольга стала жить местью за свою погубленную жизнь, изуродованную в детстве уличными бандитами, и за смерть сестры, единственного родного ей человека. Здесь, в Брисвиле, для всех она была Ведьма, обладающая странными способностями приручать адских псов.

Ей предстояла долгая и кропотливая работа по внедрению в местную среду. Работа на годы, на десятилетия. Задачу Вейс поставил одну — внедрится и действовать по своему усмотрению. Иногда от нее будет нужна информация или помощь. Но в основном ее не будут беспокоить, не будут давать задания, требовать результат. За то, что он дал ей шанс на вторую жизнь, за возможность отомстить она стала личным агентом Вейса. Только ради этого она будет жить.

Отправляя Ольгу в закрытый сектор навсегда, Вейс постарался вложить ей много информации по синдикату, по известным членам межгалактической преступной группировки. Теперь эта информация постепенно всплывала в памяти.

Когда Хромец привел двоих обтрепанных, избитых людей, она в одном сразу узнала химика из лаборатории «Нелеи». Его данные были закодированы в памяти нейросети, и по окончании сравнительного анализа Ольга уже знала, кто к ней пожаловал. Синдикат, не доверяя бывшему неожиданно воскресшему члену, выделил шпиона для слежки за Ольгой Бруз. Это было вполне закономерно. Она понимала, что ее просто так не оставят без надзора, слишком невероятным и странным с их точки зрения было спасение Ольги. Но она не беспокоилась. Ольга очень хорошо знала, насколько она нужна понесшей потери местной сети синдиката. Не подав виду, что узнала валорцев, представившихся бедолагами, она предложила им сесть.

— Итак, рены, вы алхимики и попали в сложную ситуацию? — Она спокойно повела разговор, бесстрастно глядя на мужчин.

Два немолодых человека одновременно согласно покивали головами. Видя, что они страдают от боли, Ведьма подала им по флакону эликсира.

— Примите лекарство, рены, вам станет легче, и мы сможем спокойно обсудить наше сотрудничество.

После того как валорцам полегчало, Ольга перешла к делу.

— Рены, у меня есть пустующая лавка алхимика с лабораторией, я вам сдам ее в аренду. Дам денег, чтобы вы могли делать зелья и закупать нужные ингредиенты. Мои условия простые: прибыль пополам, зелья для меня бесплатно. Если мы договорились, Хромец отведет вас в лавку, если нет — счастливого пути.

— Госпожа, мы даже не надеялись на такие условия и согласны были работать за еду, — быстро стал говорить химик. — Мы с радостью принимаем ваше столь щедрое предложение.

— Да-да, госпожа, — вторил ему второй.

Еще бы вы были против, с усмешкой подумала Ольга. Идите шпионьте. Она не боялась слежки. У нее не было связи с АДом, которую можно было бы отследить. Она надолго была предоставлена сама себе.

Стеклянная пустыня

— Так, значит, ты считаешь, что тебя в преддверие отправил князь, — выслушав рассказа о приключениях агента, задумчиво произнес Рован. Он сверху вниз посмотрел на Прокса.

Алеш, которого здесь знали как Граппа, согласно кивнул.

— Листи рассказывала, что Цу Кенброк обещал ей оставить тебя в живых и отпустить, если она согласится стать его женой. Ты не смог выполнить данное ему обещание, и он хотел тебя отдать пришельцам. Еще она рассказывала, что ты вышел на своих врагов, но что-то тебе помешало сокрушить их. Наша верховная Мать думала, что ты перед убытием зайдешь к ней и она сможет тебе все объяснить. Хотела, чтобы ты понял ее. Хотела попрощаться, но ты ушел сразу и исчез. Она считает, что ты затаил на нее обиду и не простил. Ты на Мать не серчай, надзирающий, она тебя любила и пошла на замужество, чтобы спасти тебя. Кроме того, ей надо думать о сенгурах. Ты уйдешь, решив все свои дела, а она останется со своей тоской, одна. Понимаешь, в чем дело? — Рован громко вздохнул, а когда выдохнул, по помещению прошелестел ветерок.

Алеш понимал. Он не винил Листи и не считал больше, что она предала его.

Сенгурка по-своему была права и никогда не требовала от него большего, чем он ей давал. Она была преданна и терпелива, не устраивала истерик и сор. Довольствовалась тем, что она была рядом и могла ему помогать. По здравом размышлении, о такой женщине можно было только мечтать, и это Прокс тоже хорошо понимал.

— Я, Рован, на Листи не сержусь, она поступила так, как посчитала нужным. Против князя я тоже враждовать не буду, у меня другие задачи, — ответил Алеш не раздумывая и очень спокойно.

Рован, который в течение всего разговора был несколько напряжен, успокоился. Он посмотрел на агента и задал вопрос:

— Я так понимаю, раз ты вернулся, значит, тебе что-то нужно, Алеш?

Рован впервые назвал Прокса по имени. Вождь вождей уравнял их, и Алеш понял, что многого он тут не добьется. Но все равно решил попробовать поговорить.

— Мне нужны бойцы, Рован, сотни, думаю, хватит, потом я их передам Листи.

Рован вздохнул.

— Понимаю, Алеш, у тебя возникли проблемы, и ты хочешь, чтобы я помог тебе их решить, но бойцами помочь не могу. Листи забрала полторы сотни. А у нас тут настоящая война с крысанами, мы несем большие потери. Они объединились и вылавливают диких сенгуров, уничтожая их. Нас очень мало, и, если бы не твои металлические демоны, они давно бы нас сожрали. Оружие, амулеты бери сколько хочешь, а бойцов дать не могу. Извини, надзирающий. — Здоровяк прямо и немного с вызовом, как показалось агенту, посмотрел на него. Рован не смутился и не прятал глаза, это был ответ того, кто все уже решил заранее и показывал, что уговаривать его, а также спорить с ним бесполезно.

Прокс помолчал. Раньше бы он только улыбнулся наивности вождя, а потом подстроил гибель Рована, чтобы тот не мешал ему. Поставил бы на его место другого, более управляемого, и, взяв воинов, ушел бы. Но именно так, как требовала ситуация, он поступить уже не мог. Вернее, мог, но не хотел. Агент АДа хлопнул обеими руками себя по коленям и поднялся.

— Ладно, Рован, пусть будет так, — не стал он оспаривать права вождя. — Дай мне того, кто разбирается в вашей древней магии, мы пойдем отбирать снаряжение. — Он смотрел на вождя без обиды и злости.

— Конечно, Алеш, я пошлю к тебе одну из Матерей, что осталась с нами. Пошли, провожу в кладовую. — Рован пошел впереди, не оборачиваясь, и как бы невзначай задал важный для него вопрос: — Алеш, железных демонов ты заберешь?

— Нет, Рован, они останутся тут и будут вам помогать, защищать, отстраивать.

Прокс не сдержал легкого смешка. Рован не смог скрыть, как он рад этому известию, он продолжал идти с высоко поднятой головой, с чувством собственного достоинства, как человек облеченный большой властью и милостиво принимающий подарки. Словно император. Вот это и рассмешило Прокса. Рован еще недавно сидел в клетке голый и жалкий, он, как и все другие сенгуры, должен был стать пищей для крысанов, а теперь шел весь из себя важный, получив из рук Алеша право управлять несколькими сотнями сенгуров.

Но Алеш понимал, что брать дронов не имело смысла, там, на нижнем уровне, они быстро выйдут их строя. Хаос их просто сожрет. Ручное оружие, защищенное биополем хозяина, какое-то время продержится, но и оно потом выйдет из строя. Там, внизу, нужно использовать оружие без искинов и программного обеспечения.

Он зашел в знакомую кладовую и осмотрелся. Сундуков прибавилось, а оружие горой лежало — неаккуратно, сваленное в кучи. Рассматривая все это великолепие прошлого, что нынешние маги повторить не могут, Прокс подумал, что вот оно, свидетельство цивилизационного посещения этого мира высокоразвитым народом. Пришли, разрушили, сами погибли и откатили на тысячи лет назад развитие этой необычной цивилизации.

— Привет, Алеш, — раздался знакомый голос у него за спиной.

Он обернулся и невольно заулыбался. В дверном проеме стояла одна из ведьм — Лерея.

— Привет, Лерея. — Он осмотрел девушку с ног до головы. — Пришла помочь?

— Не только. Алеш, я хочу с тобой уйти. — Она прошла в кладовую и уселась на сундук. — Я чувствовала, что ты появишься. Ждала тебя. Понимаешь, не могу себя заставить служить князю, этому высокомерному уроду. Постоянно падать ниц, выражать свое восхищение и трепет и ждать разрешения, когда тебе позволят заговорить. — Она фыркнула. — Это не для меня. Остальные девочки тоже скоро сбегут, поэтому я осталась здесь.

— Вы оставите Листи? — удивился Прокс, понимая, что какая-то трещина пробежала между ней и отрядом.

— Листи — княгиня. Она вознеслась высоко. Ей, наверное, хорошо, хотя кто его знает, насколько хорошо. — Лерея задумалась. — Цу Кенброк груб и жесток, не терпит неповиновения. Владыки демонов ее не почитают за хозяйку, а повелительницы хаоса завидуют и считают выскочкой, она заняла место одной из них. Я думаю, ей будет там одиноко.

С лица девушки сошла улыбка.

— Нас принуждают выходить замуж за приближенных князя. — Она скривилась. — Мерзкие типы. Я осталась здесь, чтобы воевать с крысанами, но лучше бы уйти с тобой. Поверишь ли, мне здесь стало тесно и скучно. Да и жрать крысанов уже не хочу. — Девушка сморщилась, посмотрела на Алеша. — Так как, возьмешь меня?

— Возьму, Лерея, но это будет опасно.

Прокс согласился на это предложение охотно, такая разведчица, как ведьма, обладающая магическими знаниями, умеющая сражаться и скрываться, ему очень пригодится. Он продумывал новую стратегию борьбы. Начинался другой этап противостояния с синдикатом, где скрытность и удары исподтишка, война на изнурение должны стать главным оружием. Просто так, с наскока окопавшихся и обросших связями среди местных владык валорцев отсюда не вышибешь. Нужно создавать свою аналогичную структуру для борьбы с ними.

До позднего вечера по его часам они отбирали артефакты и оружие. Когда кропотливая работа была закончена, Прокс пристально посмотрел на ведьму, которая вытирала руки о ветошь.

— Лерея, правило неукоснительного подчинения остается силе. Ты готова к такому сотрудничеству?

— Готова. — Ответ был краток, а глаза девушки преданно смотрели прямо в его глаза. — Алеш, если бы ты не ушел один, а позвал всех нас, мы не задумываясь пошли бы за тобой, и мы, и парни. — Она подошла вплотную. — Пусть сенгуры, кто не вылезал из подвалов, ждут возрождения, но я-то благодаря тебе немного повидала мир. Какое возрождение может быть в этих подземельях? Сенгуров мало. Допустим, мы перебьем крысанов. Тогда к нам заявятся реплоды. Здесь не возрождение, здесь постоянная борьба за выживание. Нет, Алеш, сенгурам надо уходить отсюда. Уходить к другим демонам, но держаться общиной. Только вот Рован этого не понимает, — вздохнула она, высказав то, что у нее наболело, что понимал и сам Алеш, но в жизнь сенгуров он больше не лез, не разрушал их мечту. Пусть сами решают, как им быть.

— Ну, раз ты со мной, то нам предстоит работа. — Алеш не скрывал радости от встречи с ведьмой, и Лерея это почувствовала.

— Что надо сделать? — с боевым настроем спросила она.

— Нам надо добыть одного пленного «колпака». Рован сказал, что крысаны объединяются. А я хочу их отсюда забрать.

Ведьма ошеломленно посмотрела на Алеша. Улыбка медленно сошла с ее красивого лица, а между рожками пробежали искорки.

— Забрать? Зачем?

— Лерея, Рован не дает мне бойцов, а они мне нужны. Поэтому я подумал, а почему не попробовать поговорить с крысанами. Я хочу им предложить переселиться в новый большой мир и использовать как таран против моих врагов, ну и создать проблемы князю. — Алеш хищно улыбнулся.

— Они могут не согласиться, — немного подумав, с большим сомнением произнесла девушка. — Если только ты сможешь предложить им то, от чего они не смогут отказаться.

— Мои дроны собрали много информации и на поверхности, и в катакомбах, — ответил Алеш. Он не скрывал от ведьмы то, что знал сам, ему нужна была единомышленница, понимающая его замыслы, вдумчиво помогающая, а не бездумный исполнитель его планов. В то, что ему в помощь пришлют спецназ, он верил мало, и поэтому ему надо было опираться на местные силы. — Крысанов теснят везде. Внизу поджимают дроны и сенгуры, наверху их уничтожают ящерицы с огненными трубками. Так что можно попробовать договориться.

— Когда выходим на охоту? — Перед Проксом стояла уже знакомая хищница в облике симпатичной девушки.

— Прямо сейчас и пойдем.

Алеш сидел в засаде, Лерея ушла вперед. Им спину прикрывал дрон. Они далеко прошли незамеченными на территорию, контролируемую крысанами, и ждали. Ждали, когда представится возможность захватить в плен «колпака».

Лерея была довольна, она доверилась своим чувствам и осталась ждать надзирающего. Втайне от Листи она договорилась с остальными девочками, что если встретит Граппа, то постарается остаться с ним и потом подтянет остальных. Ее чувство оказалось верным. Надзирающий появился. Он ведет свою тайную войну, и она будет вместе с ним. Он, как всегда, быстр в решениях и непредсказуем.

Лерея обладала живым умом, даром слова, терпением и никогда не лезла вперед, уступая дорогу более напористым, таким как Сурна. Она не обращала внимания на насмешки, но всегда знала, что она хочет и кто ей может помочь в реализации ее планов. Так она приблизила Жура, но он погиб вместе с грубоватой Сурной, и неожиданно для всех остальных ведьм Лерея как-то естественно заняла ее место. Листи, став женой князя, отдалилась от отряда, а Лерея, наоборот, приобрела вес и авторитет, предложив план, который устроил всех. Тихая, рассудительная, она могла внушить доверие.

Они с Алешем вышли сразу после отбора артефактов, миновали периметр охраны сенгуров и проникли на территорию крысанов. Те, наученные опытом, часовых вблизи от границ сенгуров не ставили. Их уничтожали огненные демоны — и всех, кто прибегал к часовому на помощь. Сенгуры тоже по одиночке не ходили к ним, а отряды демонов крысаны замечали сразу.

Впереди шла ведьма, сами сенгуры называли ее тенью за способность прятаться в тени и быть незаметной. Они прошли несколько запутанных коридоров. Крысаны тоже учились и перестраивали катакомбы, прорывали новые ходы, создавали тупики и обходные пути для неожиданной атаки с тыла. Даже были подготовлены и ослаблены своды некоторых проходов, поддерживающихся подпорками. Убери их, и тех, кто войдет в коридор, засыплет тонами земли. Такое уже случалось. Рован всегда шел напролом, и дважды его отряды погибали под обвалами. Но тот не обращал на это внимания. Жизнь и смерть всегда соседствовали с сенгурами и создали прививку от жалости. Откопав тоннель, отряды сенгуров шли дальше. И Лерее было непонятно, кого было больше, погибших во время атак или спасенных сенгуров. Но авторитет вождя был непререкаем.

Грапп направлял ее по одному только ему понятной схеме. То они шли вперед, то уходили куда-то в боковое ответвление, то возвращались назад и снова двигались вперед. Но, углубившись на территорию, занятую крысанами, они, к ее удивлению, на своем пути не встретили ни одного часового.

Лерея двигалась вдоль стены, там дальше были крысаны, и среди них был «колпак». Так сенгуры называли магов-менталистов крысанов, носивших высокие несуразные колпаки. Они отличались от других особей своего вида более человеческими чертами лица, большой головой и способностью подчинять своей воле других. Крысаны были выведены из человеческих рабов и крыс подземелья для борьбы с тварями, прорвавшимися с других слоев Инферно. Но после вторжения иномирцев и гибели царства сенгуров стали полновластными хозяевами обширных подземелий. Туда же ушли и оставшиеся сенгуры, вытесняемые реплодами. Очень похожие на больших ящериц, неизвестно откуда появившиеся на поверхности после войны, реплоды безжалостно уничтожали сенгуров и загнали их остатки в подземелья летней резиденции правителя пустыни. Там сенгуры были вынуждены вести борьбу за выживание, но проиграли крысанам, став их основным кормом.

Крысаны не истребляли сенгуров, они одних растили в неволе, как растят домашних животных, на других, которых называли дикими, устраивали охоту, обучая свой молодняк. Странным образом они поддерживали экосистему подземелий в равновесии и убивали сенгуров ровно столько, сколько им нужно было для пищи. Но с появлением надзирающего все в корне изменилось. Сенгуры, получив поддержку в виде огненных машин человека, повели наступление на крысанов и уничтожали их беспощадно и повсеместно. Теперь крысанам надо было прятаться и отбиваться, весь их вид оказался под угрозой уничтожения.

Тень незаметно выглянула из-за угла, в небольшом помещении была разделочная, и на столах лежали... другие крысаны — рабочие. Удивлению Лереи не было конца. Так, значит, эти твари от голода стали жрать своих. Два больших и толстых крысана в кожаных передниках острыми ножами ловко разделывали туши. Рядом стояли понурив головы еще две жертвы, они были под контролем «колпака».

Девушка, внимательно осмотревшись, оценила обстановку. Угрозу представлял «колпак» и два мясника. Но те заплыли жиром и не могли проворно двигаться. Значит, первым надо оглушить «колпака», остальных просто прирезать.

Она навела станер, который ей выдал Грапп, и произвела выстрел в мага. «Колпак» под удивленными взглядами крысанов, разделывающих туши, стал падать. Воспользовавшись этим, Лерея метнулась к ним и двумя точными ударами в сердце прикончила обоих. Так же быстро она перерезала горло двоим другим, которые находились под контролем мага. Подхватила крысана в колпаке и напрягаясь, потащила его, потерявшего сознание, к месту, где сидел Грапп. Отдуваясь, она сбросила тушу со своей спины.

— Готово, Алеш, — сказала она и присела рядом отдохнуть, дальше дело было за надзирающим.

Прокс похлопал крысана по мясистым щекам, приводя того в чувство. «Колпак» смешно задергал усами и повертел носом, принюхиваясь. Глазки маленькие, словно бусинки, открылись и злобно уставились на человека, следом последовала ментальная атака.

— Развеять! — дал команду нейросети Прокс и слегка, но чувствительно стукнул плашмя мечом по носу крысана. Он знал, что «колпаки» понимают человеческую речь, поэтому начал говорить сразу после удара, не давая тому опомниться. Он знал также, что озлобленный крысан был неспособен к переговорам, в нем просыпался крысиный инстинкт убивать и подавлять. Но страх заставлял его убегать. — Я хозяин огненных големов, что уничтожают ваш народ. Я не хочу его полностью уничтожать. Поэтому отпущу тебя. А ты передай своему королю, что я имею к нему предложение и хотел бы с ним встретиться. — Он посмотрел на злобно зыркающего мага крысанов и спросил: — Понял, что я сказал?

В ответ в его голове прозвучали искаженные слова:

— Моя понимать, человека хочет говорить с королем. Моя передавать.

— Все правильно, крысан, вставай и можешь идти. Я буду ждать ответа здесь. Принесешь его мне ты. Если на меня нападут воины, я уничтожу ваше гнездо и буду говорить с другим королем.

Прокс отошел от «колпака». Крысан осторожно поднялся, с опаской посмотрел на дрона — было видно, что он знает, что это такое, — и, часто оборачиваясь, поспешил прочь. Когда «колпак» скрылся за поворотом, Алеш дал команду дрону заминировать подходы, после чего улегся спать. Рядом примостилась Лерея. Девушка прижалась к нему и прошептала:

— Если ты хочешь, я разделю с тобой ложе и согрею тебя.

В ее голосе слышалась страсть и желание женщины, давно не знавшей ласки и тоскующей по своему мужчине. По мужчине, которого у нее никогда не было, но о котором она мечтала втайне длинными ночами в походах, слушая стоны Листи.

Алеш погладил ее по щеке, улыбнулся по-доброму, как умудренный жизнью отец дает вразумление, выслушав лепет молоденькой дочери.

— Спасибо, Лерея, но не нужно. Найди себе достойного демона, в Брисвиле их много.

— Ты тоскуешь о Листи? — Лерея лежала напротив и смотрела ему в лицо. Это было лицо человека, не демона. Но человека, который избавил ее от мутации и уродства, который подарил ей возможность прожить новую жизнь. И она была ему благодарна.

— Нет, девочка, я ее вычеркнул из жизни. Теперь у нее своя дорога, и новая жизнь, в которую вторгаться и нарушать ее покой я не хочу и не буду. Я встретил ту, которую полюбил.

Алеш помолчал, всматриваясь в демоницу, он сам не понимал, что искал в ней. Может быть, ошибки своего прошлого, может быть, начало жизни по-новому? Просто в Лерее для него определился новый рубеж, та граница, которую он уже не мог перейти.

— Ты увидишь ее, — добавил он и обнял девушку.

Так они и уснули, довольные друг другом. Он — оттого что она не стала настаивать, она — оттого что Алеш был с ней честен и откровенен.

Вечный лес. Дворец князя

— Брат, я смотрю, у тебя новые телохранители. — В кабинет князя — владыки всех лесных эльфаров вошел глава службы безопасности. Он прошел по красивой дорожке, сотканной из живых цветов, которая благоухала ароматами, и уселся напротив князя.

— А что мне оставалось делать после того, как старые охранники вытащили тебя из нужника, — ответил князь и засмеялся, увидев как скривился Кирсан-ола. — Пришлось от них избавиться, причем срочно. Чтобы эта весть не распространилось по лесу. — Князь слегка наклонил голову, рассматривая брата, который сразу сник и сидел с кислым выражением на лице. — И не распространилась дальше из леса, — более жестко добавил он.

Униженный глава службы безопасности покивал согласно, но промолчал. Вспоминать, а тем более обсуждать эту очень неприятную для него тему он не хотел.

— Мои люди распространяют слухи, что ты бился, как кринз в оранжерее, и только твое мужество и сила спасли тебя. — Князь уже не скрывал насмешки, рассматривая младшего брата, который с прежним кислым выражением на лице опустил глаза и смотрел себе под ноги. — Но позвал я тебя не обсуждать чудеса твоего спасения, а поговорить о походе орков. Вот тут у меня обобщенный отчет о твоей деятельности в степи. Я зачитаю.

Князь уселся поудобнее и взял в руки лист бумаги.

— «Величайшему...» Ну, это я пропущу, — прочитав первое слово, сказал князь, — и начну с основного. Вот! «Первый этап противодействия посольству Вангора был успешен. Недовольство некоторых шаманов и вождей племен было использовано для внедрения наших советников. Были устранены два муразы, не согласные с мнением шаманов, и началось выстраивание оппозиции великому хану.

Но второй этап потерпел крах. Советников вычислили и стали убивать. Отряды хранителей леса уничтожались неизвестным противником. Исчезли группы рейдеров. В степи появилось существо из древних преданий — Худжгарх. Вокруг него объединились ветераны и наиболее опытные воины степи из всех племен, по приблизительным подсчетам, их около десяти тысяч.

По орчьим племенам распространились слухи, что лесные эльфары взяли под контроль несколько вождей их племен.

На Великом совете лесные эльфары объявлены главным врагом и принято решение идти набегом на Вечный лес».

Князь прервал чтение и посмотрел на брата.

— Понимаешь, орки пойдут набегом на нас! — Он осуждающе покачал головой и продолжил читать: — «Кто оказывал нам противодействие, точно узнать не удалось. Отряды хранителей видели химер и одного студента магической академии из состава посольства, которого выставляли специально на всеобщее обозрение. Его посадили по левую руку от великого хана. Предположительно с целью — направить нас на ложный след или свести таким образом счеты с этим юношей...»

— Позволь перебить тебя, брат, и высказать догадку, — прервал князя Кирсан-ола. — Имя этого юноши — Ирридар тан Аббаи. Я правильно сказал?

Князь с усмешкой ответил:

— Правильно, брат, этот нехеец, видно, стал занозой в заду у ректора академии, слишком много от него хлопот. Поэтому его отправили в степь, чтобы он оттуда уже не вернулся. Но дело в том, что он удивительно везуч, его взяли под защиту свидетели этого Худжгарха. Но слушай дальше. «Нами были замечены демоны в составе групп, отправленных в степь. Из этого были сделаны выводы, что противодействие нашим специалистам оказывали конкуренты того князя Инферно, демоны которого были привлечены».

Князь отложил листок и посмотрел на брата.

— Я тоже так считаю. Все, что произошло, укладывается в это предположение. У Вангора нет сил и средств для такой операции. Это не их уровень. А вот князья тьмы запросто могут. Мне, кстати, теперь понятен мотив нападения тварей на твой замок. Он логически вытекает из того, что ты воспользовался помощью чьих-то демонов. У меня только один вопрос. — Во взгляде князя было столько льда, что Кирсан-ола подумал, что покрылся инеем, так ему стало холодно. — Зачем ты без моего ведома привлек их к операции?

Кирсан-ола сидел ссутулившись и не отвечал, он задумчиво смотрел на лежавший на столе листок с информацией, которой не было у него. Начальник службы безопасности леса вдруг понял, что его брат следит за ним и что его тайны уже не являются тайнами. Он испугался.

— Чего молчишь? — поторопил его князь.

— Я не знал про демонов, — подавленно признался Кирсан-ола и затравленно посмотрел на брата. — Кто-то смог их внедрить к нам тайно, и этот кто-то из высокопоставленных лесных эльфаров.

Теперь пришла очередь князя удивиться.

— Вот оно что! Интересно. И мы оба это проглядели. У нас в лесу орудует сеть демонов, о которых мы ничего не знаем. Их привлек кто-то из великих родов втайне от нас. И к тому же князья Инферно воюют у нас, на нашей территории, ломая наши планы. Брат! Найди их и уничтожь! И сделай это быстро. Про нехейца пока не думай. А я запрошу помощи у наших союзников в войне с орками.

Граница освоенного космоса.

Торговая станция Конфедерации Шлозвенг

Мои поданные были проданы пиратам. Окурок провел операцию захвата быстро и без шума. Воспользовавшись коммуникационным оборудованием Швырника, в течение одного дня под предлогом встречи с княгиней собрал поданных княжества в одном месте, на только что прибывшем корабле пиратов.

Ничего не подозревающие новоиспеченные новороссийцы радостно прибыли на корабль вместе с детьми, и их по-тихому вывезли на пиратскую базу.

Надо признать, Окурок проявил смекалку и недюжинные организаторские способности. А мне теперь нужно было вызволять моих людей. В общем, получилось как всегда.

Офис пиратов под вывеской шахтерской компании находился на одном из нижних уровней. Когда я туда спустился, то понял сразу, нормальных клиентов у этой компании быть не могло. Этот уровень был местом прозябания той самой социальной помойки, живущей за счет небольших пособий, воровства, попрошайничества и грабежа. Не успел я сделать и пяти шагов от лифта, разукрашенного непотребными рисунками и письменами местных художников, как банда подростков попыталась взять меня на гоп-стоп.

Худой сутулый парень, держа в уголке рта сигарету и не вынимая рук из карманов, преградил мне дорогу. Он презрительно скорчил маленькое личико, рассматривая мой наряд, и спросил:

— Клоун, ты знаешь, что тут проход платный?

Паренек был не старше меня. Только болезненно худой, узкоплечий и сильно сутулился, как будто позвоночник был не в силах держать его маленькую голову со спутанными грязными волосами.

— Если проход платный, то гони кредиты, — ответил я, ухватил его за нос и больно сжал двумя пальцами.

Тот заорал, замахал руками, пытаясь ударить меня. Ему на помощь поспешили еще пятеро таких же худых, недокормленных вымогателей. В их руках появились ножи. Я усмехнулся, оттолкнул заводилу и выхватил два меча. Взмахнул ими перед собой и один приставил к груди паренька, ухватившегося за свой кровоточащий нос, другой направил на спешащую подмогу. Как я и ожидал, молодые гопники испарились быстрее, чем я успел что-то сказать, остался только тот, кого я прижал к стене кончиком клинка.

— Кредиты есть? — поинтересовался я.

Раз уж зашла речь о платном проходе, то надо плату забрать, не ради корысти, а ради принципа. Наехал не на того — плати.

Паренек не на шутку испугался, к крови, текущей из носа, присоединилась кровь, текущая из небольшой ранки на груди в области сердца. И как всегда, у такой недалекой братии возникает первый вопрос:

— Ты кто?

— Неверный ответ. — Я сильнее нажал мечом, парень затрясся.

Он не привык к таким поворотам. Ведь здесь, у себя дома, он был главным среди пацанов и находился под крышей взрослой группировки, члены который вышли из-за угла. В руках одного был станер. Не давая ему времени выстрелить, я поднял руку и запустил в их сторону «воздушный кулак». Ограниченный стенками коридора, он как ураган пронесся несколько десятков метров и, врезавшись в местных бандитов, унес их куда-то далеко, в мало освещенный сумрак. Здесь я применял заклинания, усиленные кровью. Простые заклинания без магического эфира сектора не действовали. Я повернул голову к моей жертве.

— У меня нет кредитов! — задрожал он, пытаясь руками отодвинуть меч.

— Чем платить будешь за право пройти по коридору? — Я с детства терпеть не мог гопников, поэтому не отступал. Такие шакалы сбивались в стаю и грабили одиноких пацанов у нас в городе, доставалось и мне от них, а мы вылавливали их и беспощадно били, отучая «пастись» в нашем районе.

— У меня ничего нет, — дрожащими губами произнес он и попросил: — Не убивай.

— Где «Шахтерская компания Вилдстрогана» знаешь?

— Знаю, — быстро ответил он, — могу провести.

— Веди, — милостиво разрешил я и убрал мечи в пространственный карман.

Увидев, как мгновенно исчезли клинки, паренек замер и, удивленно моргая, посмотрел на мои пустые руки. Тут проявился Брык из наручного искина.

— Сюда братва идет, бить тебя, командор, но я могу их заблокировать в коридоре.

— Действуй, — согласился я, — и попугай их, откачав немного воздуха. Пусть им станет немного страшно и душно.

В тот же момент, отсекая боковой коридор, сверху с тихим шелестом опустилась перегородка.

— Ты кто? — Снова этот надоедливый глупый вопрос.

— Конь в пальто! Из Новороссии. Веди давай.

Мы прошли пару пустых коридоров — везде, где мы появлялись, исчезали их обитатели. Слухи тут разносились молниеносно.

Двери в шахтерскую компанию были сделаны на совесть, видно было, что они готовились выдержать даже штурм в случае чего. Дверь была закрыта, и на мой звонок никто не отвечал. Я отошел, надрезал руку и создал слабое заклинание «дождя смерти». Я мог бы телепортироваться внутрь, но, поразмыслив, решил действовать иначе. Создать больше шума и нагнать страха на всех, кто только подумает еще раз связываться с новороссийцами. Небрежно кинул кровь в дверь и укрылся куполом Шизы. Заодно и прикрыл неудачливого грабителя. Кристаллизованные капельки моей крови, как зерна граната, сверкнули алыми кристаллами в свете лампы, горевшей над дверью, и оглушительно взорвались. Получился направленный взрыв, который вынес дверь, и она, подхватив пару человек, стоявших за ней, унеслась вглубь.

Я зашел и огляделся. Секретарь, молоденькая девушка, зажав от страха рот ладошками, во все глаза смотрела на меня. Взрывная волна ее не тронула. Ну как не тронула, из ее ушей текла кровь, но в остальном она была цела. Я наступил на выбитую дверь и прошел в следующий кабинет. Там сидел маленький человек в дорогом костюме и направлял на меня что-то типа пистолета. Пришлось уйти в боевой режим и сместиться в сторону. Как оказалось, вовремя. Мимо меня со свистом пронеслись маленькие пульки. Армейский игломет — пришло ко мне понимание, запрещенное оружие для гражданских. Сначала отобрал оружие. Потом вышел из боевого режима и дал ему хорошего «леща» для начала. Его голова сильно дернулась, и я испугался, что она оторвется. То, что для меня было слабым, для него могло стать фатальным. Но он оказался крепеньким, и его голова, ударившись о пластик стены, отскочила и вернулась в прежнее положение. Правда, глаза его при этом потеряли фокус. Я стоял и ждал, когда он выйдет из прострации. Наконец он собрал глаза в кучу и посмотрел на меня.

— Ты кто, ушлепок?! — возмущенно закричал он.

— Хочешь, я отрежу тебе пальцы и заставлю съесть? — не отвечая на его вопрос, спросил я. Эти личности признавали только силу. Привыкшие к безнаказанности, они считали себя вершителями чужих судеб и, пока не окунешь их мордой в собственное дерьмо, простых слов не понимали.

На его глазах я сотворил из указательного и среднего пальца черные лезвия и, взяв его руку, ими откусил верхнюю фалангу большого пальца. Мужичок дернулся, пытаясь выправиться, но из моей хватки можно было уйти только без руки.

— Ешь! — приказал я и добавил в это слово ментальный ужас, который распространился по кабинету. Мои запасы энеронов убывали, и требовалась подзарядка. Заметив разъем энергетической линии на стене, дал команду симбионтам подключиться и восполнить потери энергии.

— Я готов сотрудничать! — сразу сдался представитель пиратов.

В это время опять появился Брык.

— Командор, на уровень прибыли сотрудники службы безопасности и направляются сюда. Предлагаю их тоже заблокировать, а также всю систему местной службы безопасности.

— Действуй, — согласился я и посмотрел на свою жертву. — Сотрудничать — это хорошо. Но сначала съешь палец. — Я заставлял не из желания поиздеваться над пиратом, мне надо было быстро сломить его волю и лишить желания сопротивляться.

Мне пришлось отрезать еще одну фалангу, прежде чем он сдался окончательно. Теперь проявилась Шиза:

— Я с его нейросети скачала всю необходимую нам информацию. Это даже проще, чем брать ее из ауры.

Ну что же, он мне был больше не нужен, но убивать его я не собирался, это был мой свидетель. Свидетель гнева и мщения Новоросского княжества.

— Слушай сюда, пальцеед, меня послала княгиня Новоросская за ее поданными, которых тебе продал Окурок. Сообщи своим, чтобы их всех вернули в целости и сохранности. Тогда я вас убивать не буду, только возьму выкуп за жизни десять миллионов кредитов.

— Брык! — позвал я морду в берете, и тот сразу появился. — Проследи за этим и за базой пиратов, возьми ее под свой контроль.

Я развернулся и пошел на выход, больше мне тут делать было нечего. Мой путь лежал на базу пиратов, что находилась в двух прыжках от станции, в заброшенной колонии шахтеров, которых разорили много лет назад. Я понимал, что пираты мое условие выполнять не будут, но мне нужно было заслать к ним моего диверсанта Брыка, а он уж там развернется.

Когда страшный подросток ушел, мистер Кавралес, возглавлявший секцию компании на станции, еще минут пять сидел в прострации. Он парню поверил сразу, посмотрел на руку без большого пальца и стал срочно связываться с базой. На этой базе пираты обосновались давно, они штурмом взяли городок шахтеров и заставили тех работать на себя. «Шахтерская компания Вилдстрогана» продолжала свое существование. Только сам господин Вилдстроган давно передал права на нее захватчикам и почил много лет назад, улетев без скафандра в космос.

На развернутом экране дисплея появился запрос:

«Большой, что за срочность?»

Маленького местного босса звали Большой, но не в насмешку, а потому, что он умел решать вопросы с местным начальством на станции.

«Дай мне Хромого, срочно», — отправил он новое сообщение.

«Жди», — пришел краткий ответ.

Хромой был главным боссом у пиратов. Бывший военный пилот, получивший ранение в одном из боев с теми же пиратами и вышвырнутый со службы за непригодность. Его денег хватило только на восстановление ноги, но полную реабилитацию он вовремя не прошел и остался хромым на всю жизнь. Теперь бы он смог устранить хромоту. Но не хотел. Был он жесток и удачлив. Начав с маленькой шайки, он собрал вокруг себя таких же ненужных никому бывших вояк. Подтянул контрабандистов и в конце концов стал уважаемым в уголовной среде бандитом. Вот его-то и ждал Большой, залив лечебной пеной палец и приняв обезболивающее.

Через полчаса на дисплее появилось сообщение:

«Здесь Вилдстроган». — Хромой всегда выходил на связь под этим именем.

Но Кавралес не желал играть в секретность, он был очень напуган и тут же скинул запись разговора с юношей, сумевшим напустить такого страха, что он боялся его вспоминать. Еще через полчаса пришел ответ:

«Высылаю группу захвата, отследи объект».

Прочитав это сообщение, Кавралес впал в панику.

«Это невозможно! — запаниковал он. — Верните людей и заплатите деньги! — Подумал и дописал: — Хромой, с этим княжеством нельзя шутить. Я улетаю».

Он поднялся, и быстро направился к космопорту, быть крайним из-за глупости Хромого он не хотел.

Покидая уровень, я проходил мимо кашляющих и хрипящих людей, выползающих в центральный коридор. На их лицах был написан ужас. Брык довел их почти до умопомрачения из-за страха удушья, а потом выпустил на свободу. Выбирающиеся люди помышляли только об одном: поскорее сбежать. Они, держась за стены, медленно, как улитки, но в то же время неуклонно стремились к лифтам.

Посмотрев на этот исход, вызвал Брыка.

— Какие новости, Чиполлино? Меня ищут?

— Ищут, хозяин, по твоим приметам и изображению. — Он продемонстрировал на экране меня и как я выношу двери. — Советую переодеться.

Он был прав. Устраивать войну один против всех не было никакого желания, поэтому я наложил на себя иллюзию костюма маленького мужичка из офиса «шахтеров» и стал похож на преуспевающего молодого специалиста.

Я поднялся на второй верхний уровень, где, по моим данным, находились конторы частных охранных фирм, и зашел в одну из них, под вывеской «Защита и безопасность — 100 процентов». Название немного странное, но привлекающее внимание. Стопроцентная защита — это то, что нужно для места нахождения посла Новороссии.

Офис был небольшой, обстановка, можно сказать, скудная. Стол, два стула. На одном из них за столом сидел пожилой мужчина. Он читал какую-то книгу, и для меня это стало открытием. Тут еще читают бумажные издания! Мужчина, не опуская книгу, посмотрел на меня поверх нее. Оценил мой наряд и еле заметным кивком указал на свободный стул.

Пройдя к столу, я сел.

— Добрый день, юноша, — поздоровался мужчина. — Меня зовут Зерт Сто Процентов, чем могу быть полезен?

— Вы один, или у вас есть еще сотрудники? — спросил я. Если он «сам с усам» и «жнец и швец» в одном лице, то я пойду дальше.

— Какие вам нужны специалисты и что они должны будут делать? — ответил дядя вопросом на мой вопрос.

— Мне нужны специалисты охраны. Для охраны, — ответил я и удивленно посмотрел на него. Мое недоумение было вызвано тем, что он спросил о специалистах. Какие еще специалисты могут быть в конторе, занимающейся вопросами охраны. Не повара же. — Два человека для круглосуточного дежурства и мобильная группа в случае осложнения обстановки по вызову дежурной смены. Срок контракта один месяц с возможностью продления, — высказал я свои пожелания и с сомнением посмотрел на него.

Хозяин кабинета отложил книгу и снова задал вопрос:

— Что нужно охранять?

— Посольство Новоросского княжества.

У мужика приподнялись брови.

— А оно тут есть?

Я начал вставать со стула, видно, зря теряю время. Он, наверное, бывший полицейский и работает один, на подхвате у несостоятельных клиентов. Судя по аскетической обстановке, перебивается редкими заработками.

— Не торопитесь, уважаемый, — остановил он меня. — Вы попали туда, куда нужно. Если, конечно, у вас есть деньги. — Он изобразил вежливую улыбку.

Я сел и решил послушать, что он расскажет дальше.

— Как срочно вам нужна охрана?

— Прямо сейчас. — Я с недоверием смотрел на него, размышляя, не зря ли я послушал этого книголюба. Там у меня соотечественники в рабстве загибаются, а я удовлетворяю любопытство отставного старикана, которому захотелось поболтать.

Он проделал какие-то манипуляции с наручным искином и назвал цену его услуг.

— Дежурная смена из двух охранников с оружием. — Он посмотрел на меня и не спросил, а утвердительно сказал: — Я так понимаю, вам нужны вооруженные охранники.

Согласно кивнув, я стал ожидать продолжения.

— Это обойдется вам в две тысячи кредитов в месяц. Мобильная тревожная группа в составе до пятнадцати бойцов, это еще две тысячи в месяц. Если она выдвигается на сигнал, то это еще тысяча кредитов за каждый вызов. Вас устроит?

— Устроит, показывайте бойцов.

Для себя решил: если он их мне не покажет, развернусь и уйду.

Дедок тряхнул рукой с браслетом наручного искина, и в помещении отворилась скрытая дверь. Через нее вошли два бойца в бронекостюме, как у Вироны, только в облегченном варианте, на запястье каждого был прикреплен станер, в руках гражданская версия полицейского автомата «Молот», стрелял он не иглами из обедненного урана, а резиновыми шариками. Хоть я это оружие никогда не видел, но в меня вложили уйму информации, поэтому я сразу узнал и станер, и гражданский игломет. Оружие бойцы держали уверенно и вполне профессионально.

— Пойдет, — согласился я. — Показывайте группу.

— На каком уровне посольство? — спросил он, и теперь я понимал, что вопросы мужик задавал не праздные, а по существу.

— Четвертый верхний.

— Ступайте вместе с дежурной сменой, они на месте дадут сигнал. Через три минуты прибудет группа из пятнадцати человек. Но плата вперед.

Не споря, я перевел ему деньги.

Офис Швырника встретил нас в том же состоянии, что я видел. Он был разгромлен. Мебель поломана, техника разбита. Даже нагадили на пол, сволочи. Охрана осмотрелась и спокойно пристроилась на двух целых стульях. Сразу же за нами ворвались двое. Они быстро разошлись и взяли нас на прицел. Один из них произнес: «Чисто», — и опустил оружие.

— Вы заказчик? — спросил он.

— Я заказчик, — с улыбкой повторил за ним. Они мне понравились. Ни суеты, ни показухи. Все по делу.

— Пошли в коридор. — И он, не ожидая меня, вышел.

Я последовал за ним и осмотрелся. Коридор и офис были блокированы бойцами. Лифты взяты под контроль. В случае атаки и настоящей войны ребята справятся.

— Пойдет, — сказал я и добавил: — Отбой.

— Шиза, давай переноси меня к доктору, — попросил я и тут же оказался за его спиной.

Док внимательно изучал показания медкапсулы, нагнувшись и что-то тихо бормоча.

— Как дела, док? — неосторожно спросил я, забыв, что вошел не через дверь, а с помощью телепорта.

Человек в халате дернулся, врезался головой в консоль навесного оборудования и сполз на пол, ухватившись за левую сторону груди.

Понимая, что ему реально плохо, я наложил малое исцеление, и через пару-тройку секунд док пришел в себя.

— Не знаю, как вас зовут, молодой человек. Не знаю, как вы сюда незаметно прошли. Но прошу вас, не пугайте так больше, я чуть не умер. — Он завозился и поморщился. — Жив-то я остался, но штаны подпортил. — Он живо поднялся и, убегая, крикнул: — Подождите пару минут!

Вскоре он вернулся, и вид у него был обескураженный.

— Как к вам обращаться, молодой человек? — задал он вопрос.

Но я и сам понял, что не представился ему.

— Зовите меня ваша милость, док. У меня к вам вопрос. Бада больше нет и не будет. Я предлагаю вам поработать на меня. Сколько вам платили бандиты?

— Две тысячи кредитов в месяц, ваша милость. — Он уже с нескрываемым интересом рассматривал меня. По-видимому, в его голове гуляли мысли, почему я его не пристроил рядом с Окурком в тюрьме.

Но у меня на этот счет было свое мнение. Он замарался связями с бандитами, я оставил ему свободу и жизнь. Он мне должен, и он это понимал, поэтому будет служить не за страх, а за совесть.

— Я уже оформил помещения Бада в свою собственность, и там будет Дворянское собрание Новороссии. При нем есть отличный медблок, предлагаю вам его возглавить. Зарплата ваша будет пять тысяч кредитов. Наймите еще себе помощника со ставкой три тысячи. Все медуслуги поданным княгини будете оказывать бесплатно.

Я не стал ему говорить, что все эти сведения мне предоставил Брык. Эта лỷковая морда предложила и вариант использования помещений, быстро оформив передачу недвижимой собственности в дар княгине Новоросской даме Хомо Шизе. Все по закону, не подкопаешься. И тут мне пришло в голову — а почему бы не использовать помещения и под посольство. Ребятам из охраны сидеть в загаженном помещении не очень комфортно, а тут имеется все необходимое для их работы. Средства наблюдения. Встроенное оружие. Я ненадолго выпал из разговора, размышляя над пришедшей мне в голову мыслью. Только надо от трупов избавиться и убрать следы крови.

Я вернулся, когда док стал дергать меня за рукав.

— Ваша милость, я согласен, давайте контракт.

Брык оказался не только проходимцем, но и ценным помощником, он сразу скинул доку контракт, и тот углубился в его изучение. Из соседнего помещения вышел Крист, вполне здоровый, и, увидев меня, заговорил:

— Чувак, я тут подумал и согласен на тебя поработать, но не хочу грабить других. Я хороший программист и могу быть полезен в этом качестве.

— Крист, не возражаю, будешь главным программистом Новоросского княжества. Но зови меня не чувак, а ваша милость. Сколько ты хочешь получать кредитов?

— Три тысячи мне хватит, — сказал он, глубоко вздохнув, и я понял, что это был предел, о котором он мечтает и даже осмелился его озвучить.

— Договорились, лови контракт.

Док в это время проштудировал договор и скинул подписанный файл мне на нейросеть. Я перечислил причитающуюся ему сумму по контракту сразу. Он только удивленно моргнул.

— Как дела у Брана? — спросил я, подойдя к медкапсуле и через крышку рассматривая его ауру. Она уже выровнялась и не плескалась, как море при шторме.

— Значительно лучше.

— Через пару часов переводи его в новый медблок, там оборудование не в пример лучше. И кстати! Что это за помещения? — Я огляделся. — И кому они принадлежат?

— Не знаю, — пожал плечами док.

— Брык, оформи покупку помещений на мое имя. Такая тюрьма мне очень пригодится, — мысленно обратился я к секретарю.

— Будет сделано, командор, — отрапортовал он.

— Шиза, отправляй нас в наше новое Дворянское собрание.

Хромой, получив странное сообщение от Большого, был сильно удивлен. Что могло случиться с его представителем на станции, если он так испугался?

— Карл, — обратился он к своему первому помощнику, — ты видел то же, что и я? На станции происходят странные вещи. На Большого наехали и запугали, это впервые. Собирайся на станцию со своей группой и быстро реши проблему этого модификанта. Будь внимателен, он может быть не один. Задействуй службу безопасности. Сам знаешь кого, пусть отрабатывают кредиты, что мы им перечисляем.

Карл оторвался от экрана.

— Шоломон, — почесывая подбородок, не спеша выполнять указание, ответил собеседник. Он единственный называл его по имени из-за давней дружбы, что их связывала еще со службы. Карл был командиром десантной роты и, выйдя в отставку, прибился к тогда еще малочисленной банде Хромого. — Все это выглядит очень странно. Простой мальчишка в нелепом наряде громит наш офис. Я думаю, что здесь все не так просто. Он приманка. А там на станции нас ждут основные силы.

В это время пришло новое сообщение от Большого. Оба взглянули на экран.

«Это невозможно! Верните людей и заплатите деньги!»

— Что я тебе и говорил, — снова потирая подбородок, показал глазами на сообщение Карл.

«Хромой, с этим княжеством нельзя шутить. Я улетаю», — это было последнее сообщение, которое прислал Большой.

— Карл, мы закреплялись здесь больше пяти лет, и какое-то княжество, о котором никто не слышал, ставит нам условия! Да я себя уважать перестану, если поддамся на их шантаж. Нас перестанут уважать другие. А это конец нашей репутации. О нас станут вытирать ноги, и погранцы для галочки возьмут штурмом нашу базу. Это конец. Свяжись с Бадом, узнай, что ему известно о княжестве. Проведи разведку, подключи всех кого сможешь и устрой охоту на этих охотников.

Карл согласно кивнул и поднялся.

— Я вылетаю, а ты все-таки будь повежливее с этими новороссийцами. Мало ли, вдруг придется договариваться, мы не знаем, какие силы и связи задействовали они.

— Хорошо, Карл, я соберу их в одно место и дождусь известий от тебя. Не подведи, — не стал спорить Хромой. Он тоже понимал, что возникла ситуация неопределенности с неизвестным исходом. Хромой умел рисковать, но глупцом он не был.

Приемная бывшей конторы Бада была небольшая и довольно скромная, но сам офис оказался внушительный и роскошный, видно было, что хозяин любил размах, красивые вещи и не скупился на обстановку и новейшее оборудование. Здесь был великолепный медблок, кабинет, достойный посла княжества, зал для приемов, спальня и несколько подсобных помещений. И везде валялись труппы. Вот от них мне нужно было избавиться. Я ничего лучше не придумал, как сплавить их на базу пиратов по известным мне координатам. Что я и сделал, нимало не сомневаясь, отправив в последний путь бандитов одного за другим, пока не очистил все помещения. Затем, удовлетворенный проделанной работой, очистил помещения от следов крови. Брык в это время заказал новую вывеску строгую и простую. Когда я вышел в коридор, то увидел на стене рядом с дверью отполированную бронзовую плиту с надписью черным цветом «Представительство Новоросского Княжества. Дворянское Собрание.

Все слова начинались с большой буквы. Пусть будет, согласился я и не стал указывать Брыку на его ошибку.

Охрана, переведенная мной сюда, удивления не выказала. Один уселся рядом с дверью, другой перешел в соседнюю комнату со средствами технического наблюдения. Скоро появились док с Браном в передвижной капсуле. Вместе с ним появилась миловидная девушка — «сестра милосердия», мысленно усмехнулся я.

— Док! — обратился я к моему пока единственному ответственному сотруднику. — Остаетесь здесь за старшего, пока Швырник не придет в себя. В помощь оставляю своего секретаря Брыка, он в курсе всех моих дел и замыслов. В общем, обустраивайтесь. — И краем глаза увидел, с каким жадным интересом меня рассматривает «медсестричка». А док тот еще любитель сладкого, подумал я, но вникать в его профессиональные предпочтения не стал.

Мне надо заниматься непосредственным спасением людей. Поэтому следующим местом моего посещения было представительство колонии на Суровой. Эта колония работяг не имела названия, как, например, княжество Новоросское. Там была зарегистрирована шахтерская компания с интересным названием «Святое пришествие». Как выяснила Шиза, колонию основали последователи религиозного культа, ожидающие пришествия некоего святого Долона. Кто этот Долон, мне было неизвестно. На одной из планет АОМ1 процветал его культ. Они ждали своего мессию, который поведет их в райские кущи, уводя от греховного растления цивилизации.

Время шло, столетие за столетием, но Долон все не приходил и не приходил, поэтому у паствы, на мой взгляд, естественно возник закономерный вопрос: чего он медлит? И тут учение раскололось на части. Патриархи церкви Святого Долона объясняли причину его непоявления по-разному. Одни говорили, что его последователи не достигли нужной глубины совершенства. Другие утверждали, что он не придет, пока люди не искоренят пороки и социальное неравенство. Третьи уверяли, что надо просто ждать и не людям судить о божьих замыслах, а когда он придет в блеске своей славы, то всем будет «щастье», и бедным и богатым. Были еще версии, но я углубляться не стал. В общем, чтобы преодолеть раскол, на совете верховные жрецы решили затянуть гайки, объявили все измышления ересью и упадком духовности. Храмовники стали преследовать всех, кто сомневался в учении или высказывал суждения, не утвержденные верхушкой церкви.

Тогда с планеты потянулись, как я их назвал, сектанты. Одна из таких сект улетела подальше и устроила колонию на Суровой. Вот к ним я и пришел. Я думал, что увижу мрачных худых, изнуряющих себя постом и прочими лишениями людей в рясах и с фанатичным блеском в глазах. Но меня встретила курносая девушка, которая сидела за столом и сосредоточенно красила ногти каким-то маленьким прибором, похожим на авторучку с чернилами. От усердия она даже высунула язычок. Она была так сосредоточенна, что не заметила, как я вошел. Боясь испугать ее, я тихо кашлянул и остался стоять у входа. Девушка подняла голову и удивленно спросила:

— Вам кого?

— Мне нужен глава представительства колонии на станции. Я могу его видеть, мидэра?1

##1 Уважительное обращение к женщине в АОМ.

— А вы кто? — продолжала удивляться девушка. Видно, не часто их представительство баловали посетители.

Она была так непосредственна и искренна в проявлении своего удивления, что я не выдержал, улыбнулся и пошутил:

— Я от святого Долона.

Девушка вытаращилась на меня, широко раскрыв серые глаза, часто заморгала и неожиданно сорвалась с места, унеслась через дверь в соседнюю комнату. Она пролетела как метеор, только подол широкой юбки, которая доходила до колен, мелькнула перед моими глазами, все остальное смазалось. Дверь за собой она не закрыла, и оттуда донесся ее сбивчивый громкий шепот:

— Грехт! Грехт! Там посланец от святого Долона пришел. Он тебя хочет видеть.

— Строна, ты в своем уме? Какой посланец? — услышал я молодой голос, полный удивления, и решил шутку продолжить. Наложил иллюзию ангела с нимбом над головой, которого видел на картинке, сложил руки на животе и так замер.

— Какой-какой! Сам посмотри, молодой и красивый, — продолжила девушка. Потом из приоткрытой двери высунулись ее голова. Строна еще шире раскрыла глаза и, сдавленно зажимая ладошкой рот, заорала: — А-а-а! — И спряталась.

Я быстро снял иллюзию, понимая, что перемудрил, и стал самим собой в костюме орков.

Из второй комнаты выскочили двое парней со станерами в руках. Они навели на меня оружие, и один скомандовал:

— Замри, богохульник!

Но я и так стоял смирно и снисходительно смотрел на них. Они молчали, изучали меня, мой удивительный наряд, и в их глазах было видно отражение тех чувств, что сейчас плясали и скакали в их душе вслед за мельтешащими мыслями.

— Я не хулил бога, — ответил кротко, как только мог. — Я сказал, что пришел от святого Долона.

Тот, который выглядел постарше, закусил губу, прищурился и из этих узких амбразур, в которые превратились его глаза, стал с угрозой рассматривать меня.

Ждать, когда они что-то начнут делать — а это могли быть и выстрелы, — я не стал, а вышел в боевой режим, отобрал станеры и сел на место девушки. Вышел из ускорения и посмотрел вежливо на растерянные лица парней. А те смотрели на свои руки и на станеры, что лежали на столе передо мной.

— Короче, парни, не верите — не надо, я зашел по делу. У меня для вас есть работа. Хорошо оплачиваемая.

Парни не выходили из ступора. Моя глупая шутка не нашла у них отклика, да я и сам понимал, что вышло глупо. Нельзя было затрагивать их религиозные чувства.

Из дверей раздался голос девушки, полный изумления:

— Ой, мамочка! Он... он... снова изменился!

— Вы кто? — спросил один из парней, переборов оцепенение.

Как часто задают мне этот вопрос. И эти тоже хотели знать, кто я такой.

— Я представляю интересы Новоросского княжества. Разрешите представиться, господин Вурдалак. С кем имею честь разговаривать? — вежливо на земной манер представился я. Такой оборот речи здесь был неизвестен, обращались к друг другу проще, а то и вообще — чувак.

— Зачем вы сказали, что пришли от святого Долона? — спросил все тот же парень. Подошел к столу, сел напротив меня и представился: — Грехт, представитель колонии.

Второй парень не сдвинулся с места.

Говорил он хмуро, насупив брови. Мне пришлось выдумывать оправдание моей неуместной шутке.

— У меня было такое вот откровение — пойти к вам, и я подумал, может, меня послал святой Долон. Может, он хочет, чтобы вы оказали мне помощь. Иначе с чего бы мне пришло в голову вспомнить того, кого я не знаю и никогда не видел.

Из соседней комнаты раздался голос девушки:

— Грехт, я же говорила тебе. — Тон ее был требовательный, осуждающий неверие парня, но сама она не показывалась.

Грехт поморщился и обратился ко мне:

— Хорошо, господин Вурдалак, оставим тему Долона и перейдем к вашему предложению. Что вы хотите?

— Можно, я буду звать вас просто Грехт? — спросил я. Парень был молодой, лет на пять только старше меня.

— Да без проблем, Вурдалак, — ответил он, и напряжение, которое возникло между нами, само собой прошло.

— Грехт, пираты захватили на станции всех наших поданных и вывезли к себе на базу. Мне нужно, чтобы вы на своих рейдерах покрутились перед ними и отвлекли их внимание, а я проберусь на базу и решу свои проблемы. Если, конечно, вы освоили корабли и научились на них летать. — Я посмотрел на парня.

Грехт ненадолго задумался.

— Можно спросить, Вурдалак, а почему ты обратился к нам, а не к ЧВК? Их тут несколько.

— Потому, что базы пилотов, которые вы купили, составлял я. И я понимаю, на что способен пилот, изучивший ее.

Грехт снова задумался, и мне понравилось, что он сразу не решает, а старается просчитать варианты. Взвесить все «за» и «против».

— Что конкретно требуется от нас? И где эта база?

Я скинул ему на нейросеть координаты, а он, увидев, что у меня стоит «социалка», удивленно поднял на меня глаза. У него, например, стояла нейросеть техника. Но я и глазом не моргнул, не отвечая на немой вопрос, мелькнувший в его взгляде.

— От вас требуется одно — выманить на себя их истребители и связать боем. Они должны думать, что вы и есть главные силы, и сосредоточить все свое внимание на вас.

— Ага, а основные силы в это время проникнут на базу и произведут ее захват, — вник парень в мой замысел. — Это будет вам стоить пятьдесят тысяч кредитов, и трофеи, что могут появиться после боя, тоже наши.

Эти последователи Долона умели вести дела и видеть свой интерес.

— А прости, Грехт, за вопрос, Долон был не из торговцев?

Тот как-то странно посмотрел на меня и неохотно ответил:

— Долон основатель нашего народа, он первым высадился на планету. Начал добывать ресурсы и продавать их. Он дал нам свод законов, а потом улетел и завещал нам ждать его.

Я покивал:

— Понятно. Твои условия принимаются, половину суммы перевожу сейчас, половину после окончания операции. Выдвигайтесь скрытно в систему и ждите, я прибуду на своем корабле. В этой точке, — я указал координаты, — мы встретимся. Если через трое суток не появлюсь, значит, задание отменено. Задаток останется у вас. Вопросы есть?

— Есть. Как мы узнаем, что это прибыл ты, Вурдалак?

— Узнаете просто, я буду на таком же разведчике, какой подарил вам. Увидите — свяжетесь со мной.

— Понял, тогда вопросов нет, — ответил Грехт.

Я подал ему руку для рукопожатия и исчез в телепорте.

Из соседней комнаты вышла Строна.

— Грехт, ты это видел! — возбужденно заговорила она. — Он исчез, а свою внешность поменял три раза.

— Как это? — удивился Грехт, который сам был сбит с толку внезапным исчезновением загадочного Вурдалака, которого новороссийцы звали ваша милость.

— Он сначала был в отличном костюме, потом с крыльями за спиной и сиянием над головой. — Она мечтательно закатила глаза. — А потом в каком-то дикарском наряде. Кто он, по-твоему?

Строна воинственно уперла руки в боки и подступила к Грехту. Девушка была его сестрой, и он знал, что она натура впечатлительная и романтичная, поэтому всему давала оценку исходя из собственных суждений и своего понимания мироустройства. Он знал также ее тайные мечты встретить своего принца.

— И кто он? — улыбаясь, спросил брат, хорошо понимая, что она от него не отстанет, пока не выскажет все свои мысли. Пока не выплеснет на него все, что не могла держать внутри.

— Он принц! Наверное, брат княгини, — не подвела она его ожидания. Они оба остались сиротами, бедняжки. — И даже, может быть, он посланец Долона.

Грехт лишь ухмыльнулся, что возмутило ее, и, надвигаясь на брата, Строна осуждающе заговорила:

— Как ты не понимаешь? Мы так долго ждали знак, который должен послать нам святой, и тут ты проходишь мимо!

Девушка была сильно задета ироничным отношением брата к ее словам и считала, что у него и его друзей только истребители и война на уме. И заметить знамение смогла только она со своим зорким женским глазом.

— Строна, он не принц, он управляющий делами княжества, как наш отец управляет компанией «Святое пришествие», а то, что он сказал, просто неудачная шутка. Над нами постоянно смеются, пора бы уже привыкнуть, — ответил Грехт, хотя хорошо понимал, что остановить сестру ему будет не по силам.

— Те, кто смеются, не меняют облика три раза за несколько минут, это раз, — начала она загибать пальцы. — Они не исчезают вот так — раз, и его нет, это два.

— И три, — продолжил за нее брат, — святой Долон первопроходец и основатель колонии на Долонее, планете, откуда мы вынуждены были уйти, так как не считали Долона сверхчеловеком. Мы отдаем дань его памяти и чтим как нашего основателя, но не обожествляем его, как столпы церкви. А то, что проделал этот парень, может просто оказаться фокусом, и только. Скажи лучше, что этот принц тебе понравился, — засмеялся Грехт, напомнив сестре о ее мечтах.

— Да ну тебя, — покраснела она, зло посмотрела на брата и сквозь зубы произнесла: — Дурак! — Задрав носик кверху, гордо прошла к своему месту и села. На Грехта она больше не обращала внимания.

А он сделал серьезный вид, но с затаенной усмешкой наблюдал, как Строна с задумчивым видом исследователя поелозила на стуле, где до этого сидел «прынц», словно проверяя, не осталось ли после него чего-то божественного. И, не найдя, вызверилась на брата:

— Чего расселся? Иди отсюда, работать мешаешь!

Как же, мешаю, мысленно засмеялся Грехт, я ей мешаю ногти раскрашивать. Работница.

Я вернулся на спутник. Мне надо было перебраться на мобильную базу и использовать ее для вывоза нескольких сотен поданных Шизы. Как-то надо будет их оттуда забирать. Не арендовать же какой-то сторонний лайнер и тем самым раскрыть посторонним участие Новороссии в акте агрессии. А именно как акт агрессии княжества против шахтеров это и будет преподнесено. В ребятах я не сомневался, они сами стали жертвами пиратов, и в контракте, что я им сбросил, имелся пункт о неразглашении.

Со спутника я перешел на пограничную мобильную базу, которая всеми забытая несколько столетий пылилась на большом куске астероида, вращаясь вокруг одной из необитаемых планет закрытого сектора. Или сектор Зеро, как он проходил по документации пограничных сил.

Там меня встретил законсервированный Брык-Брык. Этот вариант секретаря был устаревшей версией, поэтому, войдя в соприкосновение с Шизой, он на несколько мгновений завис и превратился в Брыка Чиполлино. Но Шиза передала ему не всю информацию, а только ту, что посчитала нужной. Урезав ее.

Форма десантника ему, видно, пришлась по его цифровой душе, и он лихо откозырял:

— Командор, рад вас видеть на корабле. Какие будут указания?

Понимая, что это луковое чудо будет совать свои перья во все дырки, потому что он так запрограммирован своим создателем, я ответил как есть:

— Брык, будем сниматься с места и перемещаться. К базе пиратов. Ты готов??

Тут надо заметить, что Брыки в разных местах отличаются друг от друга. Это был устаревший вариант, или, точнее сказать, непродвинутая версия секретаря. В его памяти не было информации по прошедшим событиям, и я подключил его к Шизе. Морда зависла уже на несколько минут, но, когда он отозвался, это был уже обновленный до последней версии проходимец. И никем другим я его не считал.

Ромео-без-Джульетты создал жуликоватое чудовище в отместку за свою ссылку. И теперь отомщенный бороздит просторы космоса, отправленный мной в вечный полет, пока не попадет в зону притяжения какой-нибудь звезды и не сгорит в ее пламени.

Я прошел на капитанский мостик. В душе был страх. До этого я управлял только легковушкой, а тут почти крейсер массой покоя девяносто тысяч тонн. На базе был неразвернутый жилой модуль на триста членов экипажа, и мне предстояло его развернуть прямо на теле огромного болта от арбалета, каким мне виделся остов корабля-носителя. Необходимые базы для осуществления комплекса мероприятий у меня были. Но так как я делал это впервые, то сердце мое замирало с каждой введенной командой. Сначала я активировал инженерные дроны и ввел им программу. Затем приступил к пятиступенчатому процессу расконсервации. Все процессы я должен своевременно синхронизировать управляющими командами и координировать работу дронов, вводя новые данные в искин жилого комплекса.

После сборки и установки жилых блоков я почувствовал себя уверенней, работа спорилась и совершалась в четкой последовательности. После развертывания модулей пошла работа по внутреннему оборудованию. Установка систем компенсаторов, автономного реактора, следом систем жизнеобеспечения, прокладка силовых кабелей, установка различных приборов контроля и, наконец, обеспечение кают всем необходимым.

Через двенадцать часов напряженной работы я прогнал систему через кучу тестов и получил ответ от корабельного искина:

— Жилой модуль базы готов.

А следом пришло еще одно сообщение, которое меня сильно удивило.

«Ваша база военного инженера — универсала подтверждена, на нейросеть установлена отметка о присвоении квалификации «Техник космических систем третьего класса». И подпись: «Военно-инженерная комиссия Пограничных сил АОМ. Сектор Зеро».

— Шиза, нас что, спалили? — Я был обеспокоен и обескуражен и готов был удирать, как преступник, которого поймали на месте преступления.

— В таких комплексах всегда присутствует вкладка от комиссии, на всякий случай. Это же военные, — ответила Шиза. — Считай, сдал экзамен. Это делается, чтобы никто не мог придраться, что комплекс расконсервировал не специалист. Если бы у тебя не было нужной базы, искин корабля не допустил бы тебя до работ.

Вот как оно бывает, не знаешь где найдешь, а где потеряешь. Мне напихали разных баз на все случаи жизни, вот и инженерная пригодилась. Правда, устаревшая, но кто будет разбираться? Теперь, я так понимаю, нужен будет допуск к управлению кораблем. Я вошел в систему с капитанского мостика и подключился к главному корабельному искину. Тут тоже ничего страшного не произошло, по кораблю раздался сигнал и прошло оповещение:

— Капитан на мостике!

О! Меня назначили капитаном! И как раз во время моего триумфа появилась луковица, которая заорала на весь корабль:

— Смирна-а! Капитан, командование кораблем сдал. Резервный искин Брык Чиполлино.

— Да чтоб ты сдох, программа непутевая! — вздрогнув от неожиданности, в сердцах выругался я, но вынужден был произнести ритуальную фразу: — Командование кораблем принял, капитан Землянский.

Прозвучала приятная мелодия, и корабельный искин таким же приятным женским голосом оповестил мостик:

— Назначьте курс, капитан.

Все эти голосовые команды на флоте были данью традициям прошлого. Управлять кораблем и отдавать команды можно было с помощью нейросети, но именно традиции, как цемент, скрепляют флот в единый боеспособный механизм.

Не знаю откуда, но у меня вырвались нужные в этом случае команды:

— Господа офицеры! Займите места по боевому расписанию. Астрогатор, рассчитать курс по координатам... — Я по памяти прочитал вслух длинную цепочку цифр. — Секциям и постам доложить о готовности.

Я сам себе удивлялся, что это я только что наговорил. Но корабль носитель ожил, и размноженные Брыки стали бодро рапортовать. Над пустыми консолями боевых постов в главной боевой рубке управления кораблем стали возникать его голограммы.

— Энергетическая секция готова, капитан. Двигательная секция готова, капитан. Боевой пост РЭБ готов...

Отовсюду звучал голос Брыка: готов, готов, готов. Голубой берет возникал в разных местах, рапортовал и исчезал, а я ошеломленно поворачивал голову туда-сюда, туда-сюда. Фигаро здесь, Фигаро там. Фигаро здесь, Фигаро там.

Наконец эту вакханалию моего секретаря, который занял все должности на корабле, кроме капитанской, прекратил доклад искина:

— Капитан, корабль к полету готов! — Его нежный приятный голос несколько успокоил меня.

— Астрогатор, — вновь непроизвольно вырвалось у меня, — доложите о готовности курса!

Справа от меня на мостике появился Брык и так же бодро доложил:

— Курс проложен, капитан. До назначенных координат четыре прыжка, время полета десять часов.

— Запуск двигателей! — скомандовал я. — Обратный отсчет пошел!

И по всем отсекам разнеслось:

— Десять. Девять. Восемь... один. Старт!

ГЛАВА 5

Стеклянная пустыня. Скрав

«Колпак» пришел, но не один. Вместе с ним заявился еще один «колпак», он и повел разговор. Его рот и язык не могли произносить слова, но мысли он транслировал ясно и четко, кратко формулируя их.

— Хуман, мы о тебе знаем, — начал он без вступления и прелюдий. — Я брат короля. Что ты хочешь?

Алеш тоже не стал разводить долгие разговоры, а сразу перешел к существу своего дела.

— Слушай сюда, брат короля. У меня есть интерес помочь вашему народу не исчезнуть как вид. А все к этому идет. Мы нужны друг другу. Я выведу вас в другой мир, где вы сможете освоиться, размножиться и занять свое место. Там много пространства и пищи. Но не думай, что там безопасно. Врагов везде хватает. Но там вы сможете сохранить себя. Мне от вас нужно будет за это отношения союзников — я помогаю вам, вы помогаете мне. Невозможного я не требую. Все остальное расскажу королю.

Крысан выслушал, шевеля усами, и ответил:

— Пошли к королю.

Алеш пошел один. Если случится непредвиденное, он сможет справиться, но прикрывать Лерею ему будет сложно. Это он объяснил девушке. Та приняла его решение без споров и возражений. Идет один, значит, идет один.

Они преодолели много переходов и беспрепятственно прошли многочисленные небольшие отряды воинов в боевой готовности. Видно было, что король тоже подготовился к возможным неожиданностям. Но никто не напал, не проявил агрессии, порядок и дисциплина у крысанов были на высоте.

На подушках сидел очень похожий на человека крысан, и, если бы не вытянутое лицо с торчащими антеннами усов и хвост, его вполне можно было принять за человека. Вокруг него сидели сенгурки — услада его очей, тихо и безропотно. Прокс сделал над собой усилие, чтобы не замечать их, и остановился перед королем.

— Садись! — прозвучало у него в голове. Потом произошла попытка ментального воздействия.

Алеш ожидал нечто подобное и дал команду отразить. Король упал и стал пускать слюни, его брат мгновенно бросился на него и перегрыз королю горло. Повернул окровавленную морду к Проксу, замершему со станером в руках, и стал транслировать мысли:

— Не беспокойся. Мой брат был глуп и попытался атаковать тебя. Ты показал свою силу, и теперь король я. Будем разговаривать.

Он уселся на место короля и лапой оттолкнул тело брата. Тут же вошли четверо воинов и, схватив бывшего монарха за ноги, небрежно потащили вон.

— Говори, человек, готов слушать твои предложения.

Алеш понял, что, кто бы ни становился королем у этих мутантов, общая позиция гнезда будет оставаться неизменной, но прояви он слабость, и его сожрут быстро и без предупреждения. Это надо будет учитывать и периодически показывать свою силу.

Но начал он с вопроса:

— У тебя есть братья, король?

— Есть. — Тот был удивлен, но ответил честно, крысаны вообще не знали, что такое обман, и это помогало Алешу выстраивать отношения с ними.

— Я могу лишить сознания тебя, и твой брат станет королем, если мы не договоримся или ты решишь, как твой брат, показать свою силу.

Крысан задергал усами и злобно сверкнул бусинками глаз. Но спросил лишь:

— Что ты хочешь?

— Я хочу, чтобы ты помог мне, а я помогу тебе и не дам более сильным братьям тебя сожрать. — Алеш уже понял, что новый король был не самым сильным в семье, иначе не был бы он на посылках. В крысиных семьях сильный всегда использует слабого. Его, скорее всего, сожрет более сильный брат. И тогда уже надо будет договариваться с ним. Такая чехарда дворцовых переворотов Прокса не устраивала.

Теперь в маленьких глазках сверкнула радость. Крысаны, как все животные, не могли скрывать свои эмоции.

— Убей моих братьев, и мы договоримся, человек, — прошелестело у него в голове.

— Зови первого, — быстро ответил Прокс, такая постановка вопроса его вполне устраивала. Слабый послушный король, который будет ему обязан, самый лучший вариант в его положении.

Пока он думал, в помещение ворвался здоровенный крысан без «колпака» и бросился на короля. Но выстрел станера достал его в прыжке к испуганному и сжавшемуся в комочек «колпаку». Парализованный монстр замер у его ног, и сразу же сидевший до этого в страхе самозванец с яростным визгом вцепился тому в горло.

Дальше все происходило по той же схеме. Вбегал разъяренный крысан и погибал от зубов нового короля, вся морда которого была обильно измазана кровью. Но перед этим соискатель трона был подстрелен Проксом. Алеш встал, подошел к королю и врезал ногой ему по красной морде. Крысан завалился, завизжал и ментально атаковал в ответ. Но, получив отраженный удар по мозгам, замер. Прокс знал, что тот его слышит, поэтому наступил ему на нос и больно прижал к полу.

— Ты — король для своих крыс. Для меня ты просто кусок гнилого мяса. Если будешь меня во всем слушаться, я тебя возвеличу и сделаю самым сильным кролем среди крысанов. Ты хочешь этого? Власть. Самки. Сладкая плоть, истекающая кровью.

— Хочу, повелитель, — опять прошелестело у него в голове. — Я буду твоим рабом.

— Хорошо. — Прокс снял ногу с морды короля. — Пусть меня отведут на то место, откуда я пришел. Завтра в это же время я вернусь. Подготовь пять «колпаков» и пятьдесят воинов. Мы отправимся готовить новое место для гнезда.

Рован в немом удивлении смотрел на надзирающего, в душе он относился к человеку снисходительно и свысока. Слишком мягок он характером. Не может настоять на своем и заставить других повиноваться. Даже Листи его оставила. Сам Рован отказал ему в воинах, и тот проглотил отказ. После этого вождь окончательно уверился, что Грапп слабак. А теперь этот хуман рассказывает, что договорился с одним гнездом крысанов на переселение в другой слой.

Алеш заметил, как остолбенел вождь вождей и, стоя с открытым ртом, сверху взирал на него.

Прокс улыбнулся и стал говорить дальше:

— Я, Рован, ухожу с небольшим отрядом крысанов. Как только найду им подходящее место, заберу остальных. Ты в это гнездо не суйся. Подожди, пока подземелья не освободятся. А чтобы ты случайно не забыл мои слова, поставлю на охрану дрона. Он уничтожит любого сенгура, который приблизится к их гнезду.

Он улыбнулся и похлопал Рована по одной из четырех рук.

— Размеры твоего царства увеличиваются, вождь вождей. — И подмигнул ему.

Но тот продолжал стоять столбом, не реагируя на его слова. Слишком неожиданную новость принес человек.

— Ладно, Рован, удачи тебе. — Прокс стал серьезным. — Я ухожу. — Он развернулся и, больше не обращая внимания на замершего сенгура, зашагал прочь.

На границе с гнездом крысанов он встретил Лерею, но не одну. Рядом с ней стояли две худющие сгорбленные женщины, такой раньше была сама ведьма. Грязные и рваные туники обнажали сухие жилистые руки, очень длинные, доходящие почти до колен.

— Алеш, мои сестры хотят отправиться с нами, они тоже тени и будут полезны.

Прокс окинул взглядом сенгурок и доброжелательно улыбнулся.

— Ничего не имею против. Сьюры, добро пожаловать в отряд. Будете в подчинении у своей сестры. — Он еще раз окинул взглядом женщин, мутировавших в страшилищ, и пообещал: — Сейчас у меня нет возможности привести вас в лучшую форму. Но, как только возможность представится, я сделаю вас такими, как Лерея.

Приняв в отряд новых ведьм в прямом и переносном смысле слова, Прокс пересек границу и направился к месту встречи с отрядом крысанов. Те уже ждали и, заметив человека в сопровождении сенгурок, взволнованно запищали. Вперед выступил уже знакомый «колпак».

— Мы ждать тебя, человека. Ты приходить. Что дальше?

Прокс ухватил его за нос и больно сжал.

— А дальше, морда, я для вас хозяин. Повтори.

— Я понял, хозяина, — в страхе вслух произнес крысан и задергался, но сопротивляться не стал.

— Ты умеешь говорить? — изумленно спросил Прокс. — Может, скажешь, как тебя зовут?

— У нас нет имен, хозяина, мы различаем друг друга по запаху. Отпусти. Больно. — На это раз он говорил мысленно. Человеческая речь ему давалась с трудом.

— Это не страшно, что у вас нет имен. Я это поправлю. Будешь Первым. Запомнил? — спросил Алеш, отпуская нос.

— Да, хозяина, Будешь Первым, — потирая мокрый нос и шевеля усами, ответил крысан.

— Нет, крысан, не будешь Первым, а просто Первым, — решил поправить его Прокс. — Повтори, как тебя зовут.

— Понял, хозяина. Не будешь Первым, а просто Первым, повтори, как тебя зовут, — охотно повторил «колпак».

Другие крысаны с любопытством взирали на процесс знакомства с человеком и назначение имени.

— Стоп! — остановил его Алеш, понимая, что здесь нужен другой подход. Он ударил «колпака» в грудь ладонью и сказал: — Ты Первый!

Крысан, не споря, что имя поменяли уже который раз, ударил себя в грудь ладонью и произнес вслух, видимо желая угодить хозяину:

— Стоп! Ты Первый.

Алеш только обескураженно покачал головой и вздохнул. Пусть будет так, подумал он. Отступил от «колпака» и выложил на пол груду снаряжения и артефактов, все что они отобрали с Лереей. Тут были кирасы, щиты, шлемы, копья и длинные кинжалы.

— Стоптыпервый, подойди! — приказал Прокс и, когда крысан осторожно, как-то бочком подошел, стал примерять ему снаряжение. Человеческая броня не годилась, а вот шлем сел хорошо. На шею он повесил ему амулет и дал копье с молнией. Картина получилась живописная и нереальная. Получеловек-полукрыса в шлеме и с копьем. В сбруе крест-накрест поверх грязного халата.

— Шлем — это энергетический щит. Амулет — огненный шар. Копье — молния. Чтобы применить магию, надо пожелать молнию и направить ее на врага, — стал объяснять Алеш магию сенгуров. — Понял? — не надеясь на то, что крысан его поймет, спросил он.

Вместо ответа крысан направил копье на другого «колпака» и разрядил в него разряд молнии. Обгорелая тушка крысана упала под ноги воинам, и те пустились наутек. Скоро в подвале остались только очень довольный Стоптыпервый, пораженный Прокс и смеющиеся ведьмы.

— Ты что сделал, морда? — выйдя из глубокой прострации, спросил Прокс.

— Убил врага, хозяина. Как ты и велел, — ответил крысан, по-прежнему очень довольный.

Алеш понял, что поход обещает быть не таким простым, как он по первости думал. Крысаны обладали собственной логикой и своим крысиным мышлением. Для них любой, кто угрожал их положению, становился врагом. Это его нейросеть проанализировала ситуацию и выдала результат.

— И много у тебя врагов в отряде осталось? — подозрительно посмотрел Прокс. Может статься, что Стоптыпервый перебьет весь отряд еще до начала похода.

— Больше нету, хозяина. Хороший артефакта. — Крысан любовно погладил копье лапой.

— Возвращай всех обратно, — со вздохом приказал Алеш. Поход еще не начался, а потери уже есть. Он хмуро посмотрел на смеющихся ведьм, но промолчал.

Скоро по одному и группами стали возвращаться члены крысиной экспедиции.

Часа через два все собрались и испуганно жались к стенам, пытаясь спрятаться в них от великого и ужасного «колпака» в шлеме и с копьем. Он стоял перед толпой, опираясь на копье, и злобно зыркал из-под надвинутого на глаза шлема. Вся его поза выражала властность и желание тут же прикончить любого соперника.

Целый день промучился Прокс, пытаясь снарядить это воинство и обучить владению артефактами, сражаться строем и выполнять команды. Но артефактами смогли пользоваться только четверо оставшихся «колпаков». Для простых воинов кинжалы и копья оставались лишь холодным оружием. Зато они могли ими ловко сражаться, прикрываясь щитами.

О боевом сглаживании, о бое строем тут не приходилось даже думать, они не понимали, что это такое. Воинов вели «колпаки», поддерживая своей ментальной магией. А те наваливались толпой и ломили силой и ловкостью. Единственное, чего он добился, это разделил отряд на три группы и каждому «колпаку» дал под командование одну треть. Над всеми поставил Первого.

Посмотрев на снаряженных крысолюдов, как называл про себя крысанов Прокс, он понял, какой ужас они наведут своим видом на неподготовленных людей и демонов. Подумал с сомнением, не совершает ли он большую глупость, еще раз осмотрел попискивающую толпу и открыл портал.

Выход в открытый космос

Взяв старт, мобильная база, набирая ускорение, устремилась к гравитационной воронке. Набрав скорость 0,08 световых, прошла по половине большого эллипса, нырнула в возникшее перед ней гравивозмущение пространства в виде энергетической воронки и вынырнула уже в открытом космосе. Всю эту информацию на мою нейросеть передавал главный искин корабля.

Скорость стала постепенно нарастать и вышла на отметку 0,1 световой. После этого наступила темнота, сопровождавшаяся легким головокружением с потерей ориентации. Я ощутил себя подвешенным во мраке пустого пространства, и дискомфорт вызывало чувство, словно я оказался один, без защитных стен корабля. Но это состояние длилось мгновение — ровно столько, сколько длился гиперпространственный прыжок. А дальше полет проходил в нормальном времени. И так будет, пока корабль-база не выйдет на координаты следующего прыжка. Как капитан корабля и единственный живой член экипажа, я должен был постоянно находиться на мостике все время полета. В полноценном экипаже это место делили капитан и его трое помощников. Но обычно капитан нес вахту только в самом начале и конце полета, а остальное время дежурства на мостике делили между собой его заместители, по четыре часа каждый. Я же был один, сидел в удобном кресле за огромным пультом и скучал.

— Капитан, не желаете ли кофе? — появился Брык в костюме стюарда и серьгой в левом ухе.

— Желаю. Почему бы не желать? — Этот напиток здесь назывался по-другому, но я понял именно так.

Тут же подкатил дрон, поставив дымящуюся чашку и пирог на выдвижной столик. Я вдохнул аромат настоявшегося кофе и с удовольствием сделал большой глоток.

— Лепота! — проговорил я и впился зубами в пирог, приготовленный корабельным коком Брыком. Положил ноги на пульт, закрыл глаза и стал наслаждаться угощением.

Небольшой круизный лайнер «Мечта» медленно дрейфовал в Каменном Море — обширном поясе астероидов, образовавшихся после взрыва и разрушения планеты, ранее населенной неизвестной расой.

Лайнер был арендован Сильгоранской академией астронавтики для проведения экскурсии в открытом космосе. Пассажирами были победители викторины «Расскажи, что ты знаешь о космосе».

Такие викторины по разным вопросам, но всегда по общей тематике о космосе проводилась каждый год в школах Сильгоранской республики.

Одно из мест, которое обязательно посещали победители викторины, было скопление обломков планеты, названное Каменным Морем. Это зрелище было интересным и завораживающим. На самых больших кусках бывшей планетарной тверди виднелись руины городов в виде каменных остовов, разрушенных, но не до конца уничтоженных катаклизмом.

В конференц-зале с голоэкранами, похожими на иллюминаторы и расположенными у стен, собралось более пятидесяти подростков — победителей викторины. Они затаив дыхание смотрели на скопление камней, пытаясь найти разгадку гибели неведомой цивилизации, и слушали боцмана, которого пригласили для того, чтобы он рассказал ребятам о жизни на корабле, о работе экипажа и просто занял несколько десятков непоседливых пассажиров хоть чем-то.

Коренастый боцман уже час рассказывал о том, что знал. Он видел, что дети начинают скучать, слушая пояснения про реакторы, работу корабельных компенсаторов, про нелегкую службу механиков и боцманов.

Как всякий флотский, много лет служащий на кораблях, он знал кучу историй и баек, которые, по словам самих «очевидцев», происходили в космосе. И, чтобы взбодрить аудиторию, решил рассказать одну из них.

— Вы слышали историю про космического вампира? — пригладив усы, спросил боцман и сразу завоевал всеобщее внимание.

— А что за история? — послышались выкрики с разных мест.

— Тише, ребятки, тише, сейчас я вам расскажу одну историю, которая произошла несколько столетий назад. Дело было так...

Как вы знаете, освоение дальнего космоса начинается с посылки картографического судна в отдаленную систему. Снять координаты, составить карту звездного пространства и выяснить, есть ли пригодные для жизни планеты, а также определить возможность добычи природных ресурсов, которая первые пятьдесят лет не облагается налогами. Если система имеет пригодные для жизни планеты и богата ископаемыми, принимается решение о строительстве торговой станции в секторе. После этого систему начинают осваивать. Сначала крупные корпорации. Потом прибывают те, кому надоело жить в покое, или те, кто хочет добиться чего-то большего, чем они имели в метрополии. Прибывают целыми общинами колонизировать планеты и построить свое новое государство. Вы, я думаю, это знаете и без моих пояснений, но повторяюсь, чтобы было понятно дальнейшее.

Вот на одну такую вновь открытую планету прибыла научная экспедиция из Кроморского союза. Планета была богата кислородом. Много разнообразной растительности, мягкий климат. Не планета, а курорт планетарного масштаба.

Но была на этой планете одна, так сказать, закавыка и странность. Проблема заключалась в том, что на ней была жизнь только в морях, реках и океанах. На суше жили только птицы. Представляете, планета со всеми, так сказать, удобствами, хорошим климатом и плодородной почвой, но без фауны на земле.

Вот экспедиция и прибыла, чтобы исследовать этот феномен.

Корабль высадил экспедицию и улетел. Через два года за ними прилетели, высадились и видят — лагерь ученых пуст. Ничего не тронуто, все заросло кустами и травой, а ученных нет.

Стали исследовать местность и в горах нашли одного одичавшего члена пропавшей экспедиции. Им оказался повар.

Когда парень пришел в себя, то рассказал довольно странную историю.

Где-то через неделю после начала работ по ночам стали пропадать люди. Не было нападений, не было трупов. Человек просто исчезал. Ночь проходила за ночью, и люди исчезали по одному, хотя стали собираться все вместе в одном модуле.

Но ночью их одолевал крепкий сон, а когда просыпались, то одного члена экспедиции уже не было. Пробовали закрывать двери. Все равно ничего не помогало.

И вот однажды повар, боясь, что наступит его очередь исчезнуть, связал себе ноги и руки и приковал цепью к контейнеру с продуктами. Так он проспал четыре ночи, а на пятую услышал зов. Кто-то звал его от реки, и так был силен этот зов, что повар сумел порвать веревки на ногах и руках, но отстегнуть цепь не смог. А зов позвал его, позвал и прекратился. Так продолжалось несколько ночей. Наконец повар не выдержал, никому не говоря, убежал в горы. Через неделю он посетил лагерь, но там уже никого не было. Вот так он два года прожил в горах в пещере. Днем посещал лагерь, ночью уходил в пещеру. От одиночества стал сходить с ума, и так бы сошел, но прибыли спасатели и забрали его на корабль. Ему не очень-то поверили. Мало ли что может наговорить человек, может быть, это он всех поубивал. Но задерживаться на планете не стали и отправились обратно. Только корабль тот не вернулся.

А отправленные на его поиски военные нашли корабль спасателей на высокой орбите той самой планеты. На запросы он не отвечал. Когда его вскрыли, то обнаружили полный корабль иссохших мумий. Только на корабельном камбузе была закрыта дверь, и оттуда доносился какой-то шум. Вскрыли и эту дверь. А там находился повар из пропавшей экспедиции. Он стал орать: «Не подходите, вы заразные». Его скрутили и поместили в лазарет. Проверили записи, оставленные в судовом журнале, и ужаснулись.

По кораблю ночью летала неясная тень. Она без проблем проникала в любую каюту и присасывалась к телу. После этого от человека оставалась только сморщенная мумия. Взяли корабль на гравибуксир, стали возвращаться.

Боцман достал платок и вытер вспотевший лоб. Ребятишки неотрывно смотрели на него, ожидая продолжения истории. В конференц-зале стояла тишина, которую нарушил вопрос какой-то девочки:

— А дальше что?

— А дальше корабли не вернулись. Их нашли на той же орбите летящими вокруг планеты. Теперь входили в них с большими предосторожностями, в скафандрах с повышенной биологической защитой. Первым делом просмотрели записи в судовом журнале и обнаружили, что экипаж погиб потому, что какая-то тварь выпивала их кровь. Но кроме того, на кораблях нашли вирус неизученный и непонятный. Среди трупов был один живой человек, переходящий с корабля на корабль. Изучив его организм, обнаружили странную мутацию. Ему для жизни нужна была кровь, и он ее пил. А когда кровь закончилась, он впадал в сон. Однако и на этом корабле тоже начались смерти. И не только. — Боцман понизил голос, внимательно осмотрел ребят, сидящих с открытыми ртами, и стал рассказывать дальше.

На корабле появились другие кровососы. И их невозможно было убить. Ничто их не брало.

Тогда капитан, чтобы не принести эту заразу в мир, принял решение — отправить сообщение о произошедшем и не возвращаться. Но что-то надо было делать с этими кровососами. Он из куска стероида стал сделать гробницы. Клал в них зараженного вирусом вампира и отправлял в неизведанный космос, вечно путешествовать.

Только этим не закончилось. Эти каменные гробницы видели многие, и если случалось какой-то пристать к кораблю, то этот корабль был обречен. Такие пустые корабли, летящие в космосе, стали называть «Летучий кроморец», а встреченные корабли-призраки стали обходить стороной.

— В общем, ребята, — закончил рассказ боцман, — если увидите летящий каменный саркофаг, знайте: там космический вампир. Он проберется на корабль и выпьет всю вашу кровь. — Голос его в конце был полон трагизма.

— А саркофаг сделан как большая кровать? — задал вопрос мальчик, сидящий у стены отдельно от других.

— Да, как кровать, — снова вытирая лоб платком, ответил боцман.

— И над ней крыша с надписью?

— А как же, и крыша есть, — согласился боцман.

— А вампир в скафандре лежит?

— А в чем же ему лежать, если он в открытом космосе? — не задумываясь ответил боцман.

— Да все это сказки! — рассмеялся один из слушателей.

— И вовсе не сказки, — возразил тот паренек, который задавал вопросы. — Вон, посмотрите на экран, там саркофаг рядом с нашим кораблем движется.

Все невольно взглянули на экраны и застыли. Рядом с корпусом корабля, медленно дрейфующего в поле астероидов, двигался каменный саркофаг, похожий на кровать с балдахином, на которой лежал человек в скафандре. На крышке, держащейся на четырех опорах, просматривалась какая-то надпись, сверкающая в лучах звезды.

Напряженную тишину зала прервало сообщение по кораблю:

— Внимание экипажу! В зону сканера лайнера вошел устаревший корабль. На запросы не отвечает. Сканер показывает, что живых членов экипажа на корабле нет.

Это сообщение произвело среди подростков эффект разорвавшейся бомбы. С криком ужаса: «Вампир! Мама! Спасите! А-а-а!» — они бросились прочь из конференц-зала. Сбили с ног боцмана, пробежали по нему, как стадо слонов, и с воплями вырвались на простор коридора. Лавина обезумевших от страха детей сметала все на своем пути. На верхней палубе она разделилась на тонкие ручейки и исчезла в каютах.

В опустевший конференц-зал вбежал первый помощник капитана и увидел распластанного на полу боцмана, пытающегося встать.

— Что здесь произошло, Макрфрел? — помогая подняться боцману, спросил он.

— Я детям рассказал про Космического вампира, сэр.

— И что, это их так напугало? — не поверил старпом.

— Не только, — ответил боцман, с трудом стоя на ногах и держась за плечо офицера. Он трогал рукой свою челюсть, проверяя ее целостность. — Посмотрите на экран, сэр. — Он сделал приближение.

С экранов, сквозь стекло шлема, на них смотрела и скалилась желтая мумия, лежащая в каменном саркофаге.